Он говорит, а я уже ощущаю, как сжимаются кулаки. Планомерно у нее удается вывести меня из себя даже без фактического присутствия. Авария. Моя девочка попала в аварию. Сглатываю и стараюсь выдохнуть. Губа нестрашно ведь. Еще как!
—Она цела? — переспрашиваю, кажется, от злости сейчас взорвусь самопроизвольно. Внутри все переворачивается от волнения. —Как так вышло?
—Да. С Валиком своим ехала, какой-то придурок догнал сзади, —Темный откинулся в кресле и потер переносицу. —Сил больше нет. Вьет из меня веревки, знает же, как люблю ее.
Еще бы не знала. Единственная дочь господина Рашидова. Светлана. Недостижимая мечта всех вокруг. Надя родила лишь единожды, роды были тяжелые, на новый заход Темный даже не решался, какие просьбы и уговоры она только не подключала. Нет и все. «Я чуть ее не потерял» однажды прошептал мне в пьяном угаре. Я его понимал и понимаю.
Валик-свалик. Слышал я уже о нем, но даже не хотел думать, как он может ее касаться, как целует или, не дай Бог, спит с ней. Одна мысль приводит в ужас. Вселяет острое желание сделать Валика «сваликом» и кастратиком.
Помню, как эту прекрасную новость мне сообщили по телефону. Ну как сообщили, провопили. Рашидов рвал и метал, за шкирку притянул в дом и чуть не проколол избранника Светы своим подарочным набором ножей от давнего друга. Он дарил их со словами «парней дочери отгонять». Вот и пригодились. У Мора чувство юмора как у патологоанатома.
Жаль, в общем-то, что Рашидов не проткнул Валику что-то.
Очень. Жаль.
«Ты бы видел этого додика. Макар, слов нет, я думал, что удушу его к чертовой бабушке!». Сокрушался тогда Темный. Видел. Ох, и видел. В тот же вечер досье на этого самоубийцу лежало на столе, а я хлестал вискарь как не в себя. Позже еще и трахал секретаршу в бессознанке, но все никак не мог успокоиться.
Темный долго приходил в себя, а потом все-таки свыкся с мыслью, что рано или поздно это должно было случиться. И все-таки сынок не последнего депутата не такой плохой вариант. Плюс мы с ним имели дела. Тварь. И правда вариант был неплохой, но оторвать ему яйца мне хочется. Изощренно. Чтобы вопил от боли.
—Отобрал машину и все. Пусть ездит с охраной.
В голове пульсирует кровь, вот-вот и выльется. С трудом удается понять происходящее.
—Никит, ну поговори ты с ней. Золотая девочка была на первом курсе, а потом как подменили. Вот уже год не можем ничего предпринять. Все воспринимает в штыки, вы же общались раньше тесно, может ты как старший товарищ с ней наладишь контакт. Что тревожит....я уже извелась вся. Не знаю, каким боком подойти, — Надя хмурится и кусает губу, а Рашидов притягивает к себе жену.
—Где она? — наливаю себе стакан воды. Охладиться, мать вашу, иначе мозг вскипит окончательно.
—Празднует в клубе у Мора. Отправил целый батальон с ней. О половине она не в курсе. Но я уже не знаю, как уберечь. Не закрывать же ее дома.
—Надо закрывать, Раш, раз такие вещи происходят. Не мне тебя учить.
—Был бы пацан, так и сделал бы, но это девочка, Никит, девочка. Принцесса, с ней нельзя так.
Если бы мне кто-то лет эдак двадцать назад сказал, что человек передо мной будет заливать такие речи, я бы рассмеялся в лицо. Вот серьезно, а сейчас смотрю на Темного и все-таки понимаю, что поплыл он точно не с Надей, поплыл он явно с появлением дочери.
—Я поговорю, —запиваю слова изрядной дозой воды. Но сейчас я бы с радостью приложился к алкашке.
—Никит, ты сокровище просто, — Надя расплывается в улыбке.
—Цветочек, принесешь пирог свой фирменный? Там осталось еще что-то? —Темный сжимает ладошку жены и смотрит на нее так, будто бы она единственная в жизни радость. Надя откликается таким же взглядом, и, если упустить малозначительные детали их первой встречи, я смело могу сказать, что верю в любовь с первого взгляда. Сейчас верю.
—Да. Сейчас.
Как только мы остаемся одни, я понимаю, что спровадил жену Арслан не просто так. Так оно и есть. Темный наклоняется ко мне и шепчет.
—Теперь к делу. У нас годовщина. Двадцать лет брака, я решил сделать подарок, улетаем мы на Мальдивы на месяц. Вырубаю к ебеням все телефоны, хочу тупо валяться на песке и ни о чем не думать. Жарить спину и купаться в море, плюс я замечаю, что и Надя со своей школой умоталась. Говорил ей, нечего так впахивать. Но нет же, упрямая. А я не могу ломать ее в этом плане.
Завидую я тебе, Раш, ой как завидую. Но настойчивый комарик жужжит над ухом. Неспроста. Интуиция, зараза, шепчет, что теперь я в полной и беспросветной заднице.