— Да.
— Пять. Пять дней и точка. А теперь пшёл вон отсюда.
Влад не стал рассиживаться и после неласкового прощания встал, чтобы покинуть это место. Но уже в дверях кабинета его настиг вопрос Велоева:
— Николая ты куда отвёз?
Влад обернулся. Синьор Помидор смотрел на него с невинным выражением лица — ни дать ни взять, надежда и опора загнанных в угол избирателей.
— Кто сказал…
— Мои люди за ним следили. Вас отпустили на выезде из Москвы.
— Почему же не вели нас дальше?
Велоев пожал плечами:
— Зачем? У него же есть телефон, а здесь он оставил достаточно родственников.
— Пять дней, — единственное, что смог из себя выдавить Владислав, прежде чем окончательно покинуть кабинет.
Ещё не дойдя до автомобиля, он нервными движениями достал из кармана куртки телефон, включил его и набрал жену.
— Марина! Марина, слушай меня внимательно: чем бы ты сейчас ни занималась, кому бы ты ни ваяла эксклюзив на голове, хоть самой Примадонне, немедленно собирайся и езжай в аэропорт.
— Но…
— Молчи и слушай: купишь билеты себе и Косте куда угодно — в Испанию, Италию, без разницы. В одну сторону. Поняла?
— Да.
— Отлично. Потом забираешь малого из сада, пакуешь чемодан, и чтобы завтра уже вас здесь не было. Поняла?
— Да. Только мне всё равно нужно сначала заехать домой — у меня с собой нет документов, тем более на Костю. Влад! Влад, расскажи мне, пожалуйста, что случилось? Что это за неприятности такие, из-за которых мы так срочно должны уехать?
— Марина, всё пото́м. Просто пото́м!
Как только он положил трубку, прорвался звонок от Светланы.
— Влад, привет. Как ты? Всё норм?
— Нет, не норм. Я только что был у Велоева — преотвратнейший тип.
— Представляю. Чем я могу помочь?
Сначала мужчина хотел сказать, что ничем, но тут же передумал.
— Езжай к моему дому — там скоро появится Марина. Поедешь вместе с ней, купите ей и Косте билеты в Европу. Билеты на завтра, слышишь? Проследишь также, чтоб она упаковала достаточное количество вещей в чемодан, — не на три дня. И, пожалуй, останься с ними на ночь, мне так будет спокойнее.
— Влад, — поникшим голосом спросила Света после того, как ответила утвердительным «да» на все вышеперечисленные просьбы. — Неужели всё настолько плохо?
— Надеюсь, нет. Но Маринку и Костю я должен отсюда убрать.
— Я поняла. Хорошо, уже еду к твоему дому. Об остальном потом поговорим. И, Влад, — успела добавить, прежде чем собеседник отключил связь, — ты сам-то придёшь сегодня домой ночевать?
Влад оглянулся, никого, правда, подозрительного не заметив, и ответил:
— Пожалуй, сегодня нет.
А после этого нажал на сброс разговора.
Весь остаток дня прошёл в пренеприятнейших для Владислава телефонных и личных разговорах с теми, от кого он рассчитывал получить помощь. Заодно и узнал, что из списка верных друзей можно вычеркнуть пару-тройку фамилий. Донимала звонками Марина, и в трубке было слышно, как Света пытается успокоить истерящую и рыдающую женщину. Марина толком из-за своего состояния ничего не могла у Влада ни спросить, ни обвинить, потому Света силой забирала у неё трубку со словами «не пугай ребёнка» и затем ровным тоном успокаивала уже Влада:
— Не переживай, у меня всё под контролем.
Затем она отключалась от звонка. Но уже поздно вечером Влад набрал её сам:
— Свет, я у дома, за забором. Выйди так, чтоб Марина не поняла, что ты ко мне.
— Она и не поймёт — спит уже, напившись валерьянки. Иду.
Спустя три минуты к нему в машину запорхнула Снегурочка, и первым, что Влад увидел, был снег, начавший вдруг срываться с неба крупными хлопьями и украсивший сверкающими бриллиантами её не накрашенные сегодня ресницы. Хлоп-хлоп, и растопленные жаром салона мелкие капельки слетели вниз, упали на худенькие ручки, затерявшись среди других бриллиантов, щедро укрывших собою поверхность тёплой спортивной куртки.
— Билеты купили? — вернулся мужчина в реальность.
— Австрия, рейс завтра в десять утра.
Влад кивнул. Потом потянулся через Свету к бардачку и достал оттуда толстую пачку евро.
— На, дашь ей, чтоб у неё с собой была наличка. На карту Маринке я бросил сегодня несколько штук, так что на какое-то время хватит. Ты их завтра проведи до отправки, ладно?
— Как скажешь, — печально ответила Светлана, принимая из рук мужчины деньги, с грустью их рассматривая. — Проведу, конечно. И… Влад, — подняла на него глаза, — ты где сегодня ночевать собрался?
— Не думал ещё. Сниму номер где-то неподалёку. А завтра уже можно будет вернуться домой.
— Вот, держи, — Света уже протягивала ему связку ключей. — Можешь переночевать у меня.
Замешкавшись на долю секунды, мужчина принял предложенную помощь.
— Спасибо.
Он ещё раз посмотрел на свою ассистентку, мимо воли сравнив её с дочкой зимы. Или нет, — больше Снежная Королева, только вместо белоснежной копны и короны чуть растрёпанное каре. Это впервые Влад видел Светлану не накрашенной, в обычных джинсах, а ведь работают вместе уже целых три года. Три долгих года он знает, что эта женщина к нему неравнодушна, но она и сейчас сидит совершенно спокойная, рациональная, словно её ничуть не волнует то, что происходит вокруг, что происходит с людьми, которых она видит почти каждый день.
Да ладно, Влад, хорош привирать — это с Ником ей выпала честь возиться, считай, ежедневно, а ты со Светланой встречаешься даже не раз в неделю.
— Я не рискую встретить там никого, офигевшего от моего ночного вторжения? — уточнил Влад, усмехнувшись и пряча в карман полученные ключи.
Но женщина не изменила выражение лица и только вполне серьёзно ответила:
— Нет.
«Такая же холодная, как и выглядит», подумал мужчина и решил, что пора и ему отправиться отдыхать.
— Тогда я поехал. Ещё раз спасибо.
И он отвернулся, направив внимание на дорогу за лобовым стеклом, заводя мотор и включая дворники.
— Спокойной ночи, — ответила Света и вышла из авто.
Влад не стал смотреть, как она ещё какое-то время провожает взглядом растворяющийся в темноте и снежной завесе автомобиль. Вместо этого он думал о том, как хорошо, что сегодня с неуравновешенной Мариной осталась именно Светка. Он сам бы просто не выдержал ни слёз жены, ни её упрёков, ни подозрений.
В последние месяцы ему вообще всё сложнее и сложнее удавалось сохранять спокойствие, когда Марина в очередном приступе ревности грозилась покончить с собой или рассказать прессе «всю правду» об их семейной жизни. Только это всё, он понимал, были пустые угрозы. На самом деле она бы не поступила так никогда. Не отплатила бы ему испорченной репутацией за руку помощи, протянутую им ей и её ребёнку когда-то давно, когда Марине казалось, что она сама не выгребет из океана проблем, свалившихся на неё с предыдущим браком. И никогда бы она не оставила своего мальчишку — любит его до безумия. Пять лет дома просидела ради него, чтоб не отдать ни одной, даже самой лучшей няне, ни одной минутки с ним, ни одной сыновней улыбки или первое слово.
Но у самого Влада уже давно не осталось тех чувств, которые когда-то он испытывал к этой женщине. Их все она планомерно убила безумной, неконтролируемой ревностью, переходящей в многодневные скандалы и угрозы. Он понимал, что это всё от того, что Марина его до сих пор очень любит, — не меньше, чем сына. А иногда Владу казалось, что она приросла и прикипела к нему даже больше, чем к Косте.
А он не хотел быть похожим на того подонка, который бросил её со своим же собственным ребёнком. Ведь Влад обещал ей весь первый их год, что он её никогда не бросит, никуда и ни к кому не уйдёт. Что будет заботиться о ней и о Костике вечно, ну, точно до тех пор, пока это будет в его силах. Да и Маринка умела ещё быть податливой и нежной, спокойной, почти такой же, как Светка, умела иногда не расспрашивать, не лезть, куда не надо.