Димочка был не намного младше Екатерины Андреевны. Года на четыре. Но Екатерина Андреевна его всегда воспринимала как милого юношу. Поэтому и называла – Димочка. Выглядел Димочка тоже как милый юноша – вечный джинсовый костюм, растянутые свитера.
Димочка во время их переезда помогал вещи перетаскивать и лифт держал. Хотя лучше бы не брался. У него от усердия все валилось из рук – развалился, например, старый журнальный столик, который еще Алла Сергеевна покупала. Столик был круглый, на трех ножках. Так у стола, как только до него Димочка дотронулся, все три ножки сразу отвалились, и тяжелый круг покатился по асфальту. Когда Димочка диван в комнату заносил, палец умудрился прищемить и диван бросил – себе на ногу.
– Дима, отойди, Катя, давай сами. – Лиля отодвинула мужа и взялась за угол дивана. Они затащили диван, подпихнули под шкаф картофельные дольки, чтобы скользил, и задвинули его в угол. Димочка потирал отбитую ногу и руководил.
Алла любила и тетю Лилю, и Димочку. Она тоже его так называла. Димочка всегда приносил «сюрприз» – конфету «Театральная». Это была их игра.
– В какой руке? – спрашивал он Аллу.
– В правой! – вскрикивала Алла.
Димочка показывал пустую руку.
– В левой. – Алла начинала подпрыгивать от нетерпения на месте.
Димочка опять показывал пустую ладонь. А потом доставал конфетку – из-за уха, из носа, из живота. Алла хохотала. Димочка тоже.
Однажды он пришел с огромной коробкой – проигрывателем и стопкой детских пластинок. Водрузил агрегат в Аллиной комнате и показал ей, как ставить иглу на пластинку.
– Пусть слушает. Пусть много слушает, – сказал он Екатерине Андреевне. – Это развивает воображение и творческие способности.
С тех пор Димочка вместо конфеты приносил новую пластинку. Алла хлопала в ладоши.
– Димочка, послушай со мной, – просила Алла.
– Пошли, – серьезно отвечал Димочка.
Вместо прежней игры у них появился ритуал – новую пластинку они слушали вместе. Димочка садился на пол, рядом устраивалась Алла. Димочка всегда смотрел на вертящийся блин пластинки. А Алла смотрела на иглу – она легонько подпрыгивала и шуршала. Когда на игле скапливалась пыль, пластинка заедала на одном месте. Алла смеялась. Она даже специально ждала, когда пластинка заест. А Димочка снимал иглу, протирал специальной тряпочкой пластинку, сдувал пылинки и ставил на том же месте.
Димочка приносил пластинки не только для Аллы, но и для Екатерины Андреевны. Однажды принес пластинку Окуджавы. Поставил и попросил ножницы. Екатерина Андреевна принесла. Димочка аккуратно вырезал из картонного футлярчика для пластинки портрет Окуджавы и прикрепил на стену кнопками. Рядом Екатерина Андреевна по собственной инициативе повесила такой же вырезанный портрет Юрия Антонова. Но пришел Димочка и портрет снял. Еще и рассердился. А Окуджава долго висел на стене.
Екатерина Андреевна иногда просила Лилю и Димочку посидеть с Аллой. Когда задерживалась на работе.
Алла ждала, когда выпадет такой день. Тогда тетя Лиля и Димочка оставались у них на ночь. Можно было не ложиться вовремя и не чистить зубы. Алла могла заснуть в большой комнате на диване, под боком у тети Лили, или на кухне – на коленях у Димочки. Утром тетя Лиля жарила гренки с сыром. По особому рецепту – внизу хлеб был поджаренный, а сверху сыр расплывался. Алла обожала эти гренки, но Екатерина Андреевна такие жарить не умела – у нее либо низ сгорал, либо сыр не плавился. Лиля приучила Аллу к гренкам – с медом, с вареньем. Самый любимый ее завтрак.
У Лили с Димочкой детей не было. Не получалось. Лиля сначала переживала, а потом плюнула – значит, не судьба, и загуляла. Димочка знал о бесконечных и скоротечных романах жены и страдал. Между окончанием одного романа и началом следующего Лиля приезжала к Кате – посплетничать. Они запирались на кухне и разговаривали. Екатерина Андреевна понимала, почему Лиля пустилась во все тяжкие, – не от большой радости, но не одобряла такое поведение. Алла ревновала тетю Лилю к матери и сердилась. Потому что тетя Лиля с Димочкой теперь приезжали к ним в гости по отдельности и больше не оставались на ночь. Тетя Лиля не жарила гренки, Димочка забывал про пластинки.
– Лиля, ну пожалей ты Димочку. Нельзя же так. Он же мучается, – убеждала Екатерина Андреевна подругу.
– А пусть не мучается. Пусть уходит, я его не держу.
– Он же тебя любит. А ты этого не ценишь.
– Ну и пусть любит на здоровье. Или тоже загуляет. Мне все равно. Хоть с тобой.
– Лиля, не говори глупости. Тоже еще выдумала.
– А что? Он к тебе неравнодушен.
– Замолчи, Лиля. Димочка – порядочный человек. Держалась бы ты за него. А то останешься как я, одна. Думаешь, лучше?