Алла вдруг вспомнила про пакет с вещами Дины Матвеевны – драгоценностями, мезузой, менорой.
– Мам, а где пакет Дины Матвеевны? – спросила Алла.
– Там же, под кроватью, – ответила Екатерина Андреевна.
– Что за пакет? – удивился Димочка.
Алла пошла в комнату, подняла диван, достала пакет. Принесла на кухню.
– Вот, может, ты его заберешь?
Димочка достал ценности, принадлежавшие его матери. Подержал в руках – ожерелье из речного жемчуга, кольцо с янтарем, золотая массивная печатка, бижутерия. У ожерелья была сломана застежка, а кольцо погнулось. Серебряная менора стала почти черной. Зато мезуза сверкала как новая. Димочка сложил все назад.
– Алуш, пожалуйста, позвони Машке, ей все отдай. Пусть у нее будет.
– Хорошо, – согласилась Алла, хотя и удивилась. – А почему ты сам не можешь отдать?
– Она другая стала. Изменилась очень. – Димочка уже обращался к Екатерине Андреевне. – Странно так в жизни бывает. Машка меня не признает, а Маратик – Лильку. И ничего уже нельзя изменить.
– А ты пытался? – спросила Екатерина Андреевна.
– Пытался…
Димочка расцеловался с Екатериной Андреевной, та рыдала уже взахлеб. Потрепал по голове Аллу и уехал.
Тетя Регина объявилась через три года после их последней встречи. Позвонила, как будто вчера расстались.
– Господи, Регина, ты где? – удивилась Екатерина Андреевна.
– В Москве. Вчера приехала. С Лариской.
– Так приезжайте. Я ужин приготовлю. Что-то случилось?
– Приеду, расскажу.
Екатерина Андреевна встала к плите – варить борщ, жарить пирожки. Алле совсем не хотелось общаться с тетей Региной и Ларисой, у нее были другие планы на вечер, но Екатерина Андреевна попросила приехать.
Тетя Регина совсем не изменилась: только зубы появились. Ларису Алла тоже сразу узнала – та стала копией матери в молодости. С ямочками на щеках, плоской грудью и мягкими валиками на животе, нависающими над джинсами.
Сели за стол. Лариса накинулась на пирожки. Регина подливала себе вина.
– Девочки, идите в комнату, нам поговорить надо, – сказала Регина.
Алла с Ларисой ушли. Сидели, смотрели телевизор.
– Вы надолго приехали? – спросила Алла.
– Наверное. Мне операцию надо делать. На глазах.
– А что у тебя?
– Что-то с сетчаткой. Одним глазом не вижу.
Как рассказала Лариса, у нее во Владикавказе жених был. Осетин. Красивый парень. Из богатой семьи. Год за Ларисой ходил. Золото дарил – цепочку и браслет. Лариса продемонстрировала дары. В рестораны водил, денег давал, замуж звал. Только его родня была против – они ему другую девушку присмотрели. Осетинку. С приданым. Из хорошей семьи. Только он от Ларисы не отступался. А она с другим загуляла. Не то чтобы загуляла. Так, на дискотеку один раз сходила. А этот ждал около дома. Поймал Ларису и избил ее до черноты за то, что с другим пошла. Лариса еле до дома доковыляла.
Тетя Регина полгорода на уши поставила – посадить его хотела за хулиганство. Но ей дали понять, что лучше не связываться – у несостоявшегося жениха влиятельные родственники. Только хуже будет. Тем более свидетелей не было.
У Ларисы и так был сильный минус, а после избиения она вообще на один глаз ослепла. Вот они и решили в Москву ехать – операцию делать.
– Я тут у вас поживу, – сказала Лариса. – Так мама моя сказала.
– А-а-а… – протянула Алла. – А как Сашка? Он же тоже в Москве. Учится. Они с другом вроде бы квартиру снимают. – Алла не хотела, чтобы в их квартире поселилась Лариса.
– Ты вспомнила… Он давно не учится. Вылетел через полгода. Поболтался в Москве и назад домой вернулся.
– А мы ничего не знали.
– Мама не хотела Екатерине Андреевне говорить. Боялась, что твоя мама про долг вспомнит.
– А что он там делает, во Владикавказе?
– Ничего не делает. Шляется. Я точно у вас останусь. Не могу больше их скандалы слушать. Орут все время. Мать аракой с утра наливается.
– А дядя Володя?
– Папа? Тоже дома сидит. Уже даже не вяжет. Сторожем подрабатывает. А мама нянечкой в детском саду. На полставки. Плюс пенсия. Мне замуж надо. Чтобы у них на шее не сидеть. Мать мне все уши прожужжала. Может, ты меня с кем-нибудь познакомишь?
– А ты учишься?
– Техникум окончила. Я – художник-оформитель.
Екатерина Андреевна дала деньги на операцию. Регина уехала во Владикавказ, а Лариса осталась.
Ларисе передался единственный талант отца – рисовать. Она все время что-то рисовала – портреты, пейзажи, натюрморты, карикатуры. Ей было все равно что. Рука с карандашом или кистью подрагивала. Не так сильно, как в детстве, но было заметно. Екатерина Андреевна обрамляла ее картины и вешала на стену.