Ничего, ничего... Посчитаем до десяти. Что-то часто приходится этим заниматься!
-- А как вам, позвольте спросить, обрисовали ваше задание? В смысле, э-э-э, работу?
Изумленный взгляд серых глаз. Да, глаза что надо, век бы смотрела, не отворачивалась...
-- Но... Мне объяснили, что фонд Сороса открыл н-несколько новых тем, в том числе по кризисным культам, на примере вашего города. Д-действительно, материал уникальный! Я подал заявку, и вот... Мне сказали, что здесь есть два специалиста: вы и г-господин Молитвин...
"А вот те два!" -- подумал Мюллер. Если все это -- шутка Девятого, то она явно удалась.
-- А что вы понимаете под кризисными культами, Игорь?
"Что такое?" -- спрашивать нельзя. Все-таки я -- тоже "специалист".
-- Хороший вопрос! -- краешки ярких губ дрогнули. -- В т-точку! Я понимаю так: к-кризисные культы возникают в экстремальных условиях, когда об-бычная система ценностей перестает существовать или становится непродуктивной. Вот, например, культ "карго"...
Узнавать о культе "карго" было интересно (надо же, грузовозам поклонялись!); а еще приятнее было просто слушать его голос. Негромкий, теплый... И вдруг я начала понимать: случилось кое-что пострашнее приезда наивного фольклориста в наш Ад. Я встретила свежего человека. Симпатичного человека. Умного. Не "сотрудника", не жорика, не наркомана... Окстись, девка, с ума не сходи!
-- К тому же, как я выяснил, у вас этим д-давно занимаются. Начали еще до в-всего этого ужаса. Здесь работал Институт Прикладной Мифологии... наверное, с-слыхали?
Слыхала! Ох, слыхала! НИИПриМ, он же -- N 7. Тот самый, где рвануло. Лаборатория МИР, до которой еще никто не смог докопаться. Ни в переносном смысле, ни в прямом. Кратер -- метров двести в диаметре. До сих пор трава не растет...
-- Ведь господин Молитвин -- из лаборатории МИР, если я не ошибаюсь? Это зд-дорово, у нас думали, что там все погибли! Вы знаете, портрет Иеронима Павловича -- это б-было первое, что я увидел, когда впервые зашел к нам на кафедру. То есть, на мою будущую к-кафедру...
...Представилось: пропитая рожа угрюмо глядит из золоченой рамы. В деснице вобла, в шуйце -- початая бутылка пива.
-- Хорошо! -- легко согласилась я. -- Как только господин Молитвин появится, я вас немедленно познакомлю. А, может, все-таки по пятьдесят грамм? "Арарата"?
К сердцу мужчины надо добираться через желудок. А через рюмку куда? Ой, дура ты, Эрка, дура!
Коньяк тяжело плескался в граненом хрустале. Игорь вздохнул, вновь развел руками:
-- Н-ну разве что за погибель теории Семенова-Зусера. Да расточатся врази!
С большим удовольствием я хлебнула бы за знакомство, но... И это годится.
-- Аминь!
Чокаться не стали. Я вдруг представила старую накрашенную бабу, тянущуюся с рюмкой через стол... Бр-р-р!
-- Значит, думаете опровергнуть Основную теорию?
Приятно поддерживать светский разговор. Два ученых мужа... То есть не совсем, но где-то рядом.
-- Мечтаю! -- на сей раз он не улыбался. -- Из-за этой к-клятой теории мне, собственно, и докторскую в Минске зарезали. Авось, наберу материала...
И тут я поняла. Он ничего не видел. Ни-че-го! Для него Объект -- что-то вроде индо-арьев. Кентавра ему продемонстрировать, что ли? Нет, не заметит, нужно пару дней...
-- Хотите, фокус покажу? Прямо сейчас?
Я огляделась по сторонам. Стекло разбить? Еще за буйную посчитает! Взгляд скользнул по брошенной на диван сумочке. Ага!
Я достала помаду, и мы прошествовали на кухню. Игорь с интересом поглядел на желтые разводы по потолку -- неизбежные последствия недавнего потопа. Ну, про это потом...
-- Помада, -- начала я не без торжественности. -- Она мажется.
Для убедительности я провела черту прямо по кафелю. Игорь задумался, затем кивнул:
-- Согласен. Это -- п-помада. Она материальна, и она ост-тавляет след.
-- А теперь вы. Изобразите что-нибудь.
На миг он заколебался, но затем в серых глазах сверкнул вызов. Приняв из моих рук инструмент, Игорь провел рукой резкую неровную линию. Раз! Волнистая черта. Два! Что-то треугольное... Да это же парус! Неплохо!
...Почему-то сразу вспомнился морской берег. Серый песок, теплые волны, ее рука -- в моей руке...
Я вздохнула. Хватит, не сейчас.
-- Итак, что вы сделали, Игорь?
Он усмехнулся, взглянул на рисунок.
-- В-вероятно, слегка нашкодил.
-- Совершенно верно.
Теперь в святцы! Нет, не стоит, случай простой, святые могут спать спокойно.
Я достала булочку и обильно покрошила на подоконник. Затем в восточный угол. А после -- у порога. Достаточно? Вполне.
Игорь с интересом следил за моими пассами. Под занавес одобрительно хмыкнул:
-- Насколько п-понимаю, домовой?
Я кивнула, быстро прочитала про себя простенькое заклятье. Как это Евсеич учил? "Сусидко, сусидко, надто в хате брыдко, тоби я рада, прыбраты надо..." Вызубрила!
Теперь считаем. (Опять считаем!) Раз, два... десять...
-- Прошу!
Рисунок уже исчезал -- бледнел, таял, оставляя легкий розовый след. Вот и он пропал.
Игорь внезапно стал серьезным, быстро коснулся пальцем стены...
-- Вп-печатляет!
-- Могу исчезника вызвать, -- гордо сообщила я. -- Для этого манка нужна. Только исчезники шипят, когда незнакомого человека видят. И с собой утащить могут.
Мы вернулись в комнату, Игорь поглядел на бутылку, протянул руку.
-- Нет, не стоит. Хотя опыт, я в-вам скажу, хорош! Семенова бы сюда! Ковалевского уже не убедишь -- п-помер. Между прочим, первые т-такие опыты стали проводить именно в НИИПриМе. П-правда, если верить легенде, там начали с телевизора...
-- В институте мифологии? -- поразилась я. -- Игорь, Институт N 7 -оборонный объект! То есть, был, конечно. Название -- для прикрытия, понимаете?
Я вовремя укусила себя за кончик болтливого языка и заткнулась. Игорь бросил на меня удивленный взгляд (не смотри, сероглазый, не надо!), пожал плечами:
-- Об-боронный? Ну, конечно, можно вызвать д-джинна, засадить в бутылку из-под пива и швырнуть в суп-постатов... Нет! Это был именно институт прикладной мифологии! МИР -- собственно, "М-миф и реальность"; или, по другой версии, "Мифологическая реальность". В том-то и дело! И г-господин Молитвин был один из тех, кто первым, так сказать, п-пробил брешь. Ему сейчас нельзя позвонить? Жажду з-знакомства!