Глава 6. Вставай, вся Тверь огромная, или Окончательный выбор
Почему Сангре предложил столь небольшую отсрочку, Улан понял, узнав, когда именно местные мужики собрались идти в Тверь.
— Оставлять тебя не хочется, а если по уму, то и мне надо бы завтра вместе с ними в Тверь податься, — мрачно заметил Петр, кивая в сторону Горыни. Тот стоял подле своей избы, расположенной по соседству и что-то старательно втолковывал заплаканной Зарянице. — Я и песню для них стоящую припомнил. Пришлось, правда, переделать кой-какие слова, но в целом подходит как нельзя лучше. Так сказать, на злобу дня, для поднятия боевого духа, чтоб маршировалось бодрее, — и он вопросительно покосился на друга.
— Намек понял. Хочешь моего благословения, — кивнул Улан и поинтересовался: — А как долго ты сможешь усидеть на лошади, особенно если ее пустить рысью или галопом?
Петр покраснел, но за ответом в карман не полез.
— Ополченцам в пешем строю драться предстоит.
— А из лука стрелять ты можешь? — не отставал Улан. — Или решил карабин с собой прихватить?
— И в мыслях не держал. Но почему сразу лук? Между прочим, их тут ни у кого нет. Сабель, кстати, тоже. Зато помахать топором или, скажем, секирой могу запросто. Ну и копье как-нибудь в руках удержу, не выроню. Так как?
— Угомонись, — усмехнулся Улан. — И без тебя управятся. Лучше скажи, ты надумал, что делать дальше? Или предложил новый мозговой штурм с одной целью: отпроситься у меня и уехать сражаться?
— А на мой взгляд одно с другим так тесно связано, что не разорвешь. Удастся отличиться в бою — вот тебе и выдвижение. Как идея?
— Не ахти, — покачал головой Улан. — Во-первых, слишком много риска. Во-вторых, как мы установили, ты чересчур многого не умеешь.
— Но мы ж говорили…
— …про топор и копье. Согласен, с ними ты управишься. Но они — оружие ополченцев, а я сомневаюсь, что князь им заплатит хоть копейку. Дружинник же из тебя никакой, — и он напомнил: — Лошадь, сабля, лук. Без последнего так-сяк можно обойтись, но первые два… Лучше бы про альтернативу подумал. У тебя, кстати, неплохие идеи были.
Петр мрачно покачал головой.
— Не годятся они, — пояснил он. — Сами по себе — да, путевые, но… Не выйдет у нас заинтересовать Михаила бумагой, книгопечатанием и прочим. У него более актуальные заботы. Да и экспедиции на Урал формировать князь тоже навряд ли согласится. Я с Горыней потолковал, железа на Руси и впрямь дикая нехватка, но… — он поморщился, — долго все это. А кроме того я представил себе наш будущий разговор с князем и понял: навряд ли он вообще станет нас слушать. Сам посуди: явились какие-то приблуды, кто такие и откуда взялись — неизвестно, с чего им верить? И потом пословицу вспомни: встречают-то по одежке, а она у нас… Потому я и думал податься в армию. Сумею отличиться в бою, урвать чуток трофеев, и тогда…
— Можешь отличиться, а можешь и голову сложить, — перебил Улан. — И второе куда вероятнее.
— А что делать-то?! — взорвался Петр. — Сиднем сидеть?!
— А тебя зачем государство столько времени учило? Опера мы или кто? Пойми, лучше всего заниматься знакомым делом, а мы с тобой профессионалы, нам и карты в руки.
— Так ведь нет сейчас МВД. Куда устраиваться-то? — недоуменно осведомился Сангре.
— Не уверен, — покачал головой Улан. — Названия такого действительно нет, не спорю, но что-то наподобие… В порядке нуждается любая власть. Надо просто выяснить, кто здесь занимается отловом разбойников в лесах, карманных воришек на этих, как их там, торжищах и поимкой прочего преступного элемента. И тогда нам надо… в Москву. Погоди, погоди, — остановил он вспыхнувшего от возмущения друга. — Ты вначале призадумайся. Судя по прозвищу, Иван Калита вроде бы мужик хозяйственный, а такие в порядке нуждаются больше всего. Кроме того, они умеют заглядывать вперед, мыслят на перспективу, а потому поверь — шансов получить работу по специальности у нас с тобой в Москве гораздо больше, — он вздохнул. — Ну да, остаются татары. Но не забудь, с их приводом расстарался не он, а его старший братец Юрий.
— А Иван, когда к власти придет, их на Русь водить не станет? — прищурился Сангре.
Улан замялся. Правду говорить не хотелось, а врать другу — последнее дело, и он промолчал.
— То-то, — поучительно сказал Петр. — Яблочко от яблоньки. Да ты сам прикинь. Вот встречаемся мы где-то через год-два в бою с тверичами и видим, что напротив нас стоят мужики из Липневки. Ну, к примеру, кузнец Горыня или, скажем, Лошак. Помнишь, как он все свои дела бросил и полдня тебе костылик из липы выстругивал? Да им нас и убивать не надо, сами со стыда сгорим.