Что радовало, так это налаженная разведка у обеих враждующих сторон. Такого, чтобы армии разминулись, как часто случалось в Европе, нет и быть не может. Обе армии используют десятки, если не сотни, разведчиков, причем есть наблюдающие за вражеской извне, а есть и изнутри. И тех, и других называют синоби (синоби-но-моно). По большей части это жители горных провинций Ига и Кога, бедных пахотной землей и удаленных от моря. Как-то же надо добывать на пропитание, вот они и заняли доходную нишу. Обитатели Ига предпочитали заниматься заказными убийствами, поджогами и прочими диверсиями, а в Кога растили шпионов и тайных отравителей. Хотя все индивидуально: были узкие специалисты, были универсалы. В этих провинциях по несколько родов синоби, которые нанимаются к тому, кто больше заплатит: сегодня к одному даймё, завтра к другому, а иногда к обеим враждующим сторонам сразу. Это мне рассказал во время перехода «сержант» Данзё, выходец из Ига.
— А ты случаем не синоби? — поинтересовался я.
За два с половиной месяца я здорово наблатыкался в японском языке. После овладения немецким не составляет большого труда осилить японский, ведь лаять уже научился. Разница только в том, что немецкий язык создан для армии, а японский создала армия.
— Все мы немного синоби! — ответил Данзё, лукаво улыбаясь.
8
Встретились армии в долине между высокими холмами, разделенной на чеки, с которых уже собрали рис, и земля успела подсохнуть. В центре в обеих стояла тяжелая конница, а на флангах пехота. Я сказал Китабатакэ Томонори, что нас лучше поставить напротив вражеской конницы, чтобы мы остановили ее. Этот двадцатитрехлетний сопляк ухмыльнулся и надменно заявил, что доблестные самураи справятся с врагом без (сопливых) аркебузиров. В отличие от отца он бреет бороду, а переднюю часть головы не полностью, оставляя хохолок над лбом. Видимо, через этот островок волос и испаряется ум из неокрепшей черепушки.
У рода Токи гербом был черный цветок-колокольчик с пятью лепестками. У вражеского рода Сайто — белая волна с двумя гребнями и пятью каплями на черном фоне. Капли, как я понял, обозначают пятерых сыновей, а два гребня — двуличное нутро рода. У подлецов нет надежных друзей, зато водятся деньги, которые дают возможность нанять много продажных воинов. В его армии было тысяч семь воинов. В нашей не больше пяти. Силы могли быть равны, если бы Китабатакэ Харумото прислал хотя бы половину своих воинов. Значит, результат сражения его интересует постольку поскольку. Наверное, решил помочь более слабому, чтобы потом добить победителя.
Мне было не совсем без разницы, кто проиграет. Еще вчера вечером, когда мы достигли долины, у меня забрали мерина. Якобы отвели его на пастбище. В бою пехотинцам лошади ни к чему, не так ли? Я не стал спорить. Место моему отряду отвели на самом краю правого фланга, возле склона холма, не очень крутого и густо поросшего дикими вишнями, той самой сакурой, которая уже избавилась от мелких и кислых плодов. Пока что это дерево не получило статус культового. С нашего края вишняк изрядно вырубили, оставив низкие пни. Эти дрова не самые лучшие в плане теплоотдачи и коптят сильно, забивая дымоход сажей, зато придают приятный аромат пище. Особенно хороши для приготовления шашлыков. От крайних деревьев и загибаясь внутрь левее моего отряда, ранним утром моими подчиненными были вкопаны в землю под углом навстречу врагу бамбуковые стволы в два ряда, а на ровных участках и в три. Их не надо затачивать, просто отруби под углом — и готово опасное острие. Перед каждым рядом был надежно вкопан упор с рогаткой, чтобы класть на него ствол аркебузы. Так выстрел будет точнее, чем при стрельбе с трясущихся рук.
Соседи-пехотинцы смотрели на нас, то ли как на трусов, то ли как на чудаков. Они не собирались защищаться, они намеривались атаковать превосходящего противника, помогая своей коннице. От нас такого подвига не требовали, потому что не представляли, какую угрозу может представлять тупая и сравнительно легкая железяка — аркебуза.
Начинать сражение не торопились обе стороны. Армии долго выстраивались. Конные самураи перемещались туда-сюда, выбирая место получше. Стоило даймё или какому-нибудь старшему командиру передвинуться на несколько метров, как начинала движение и его камарилья. Важно не только отличиться в бою, но и сделать это на глазах у своего сеньора, чтобы получить награду. В этом плане японские самураи ничем не отличались от западноевропейских рыцарей.