- Дин, о чём ты?
- Некогда объяснять! Если у тебя есть под рукой спецотряд, то бери и их, но только быстро тащи свой зад сюда!
- Джесс подойдёт вместо отряда? – по привычке сострил «мелкий». – Она как раз «под рукой»
- Блядь, Сэм, давай без шуток сейчас! Это не телешоу! Ты слышишь вообще, что я говорю?
- Ладно, прости… Говори адрес. Я выезжаю, а остальным сообщу по дороге.
//
//* Он медленно приходил в себя, силясь понять, где он и что с ним произошло. Уши заложило и чьи-то голоса доносились, будто пробиваясь сквозь вату и непонятный звон. Затылок нещадно ныл, отдавая пульсирующей болью в виски и лоб. Сквозь тонкую кожу, налитых свинцом век, пробивалось неясное свечение. Мысли лениво цеплялись друг за друга, и он вдруг вспомнил, где и почему находится. «АННА!» Резко распахнув глаза, он дёрнулся и зажмурился от прямого луча прожектора, направленного ему прямо в лицо. Тихий глухой стон вырвался из груди, когда он понял, что не может пошевелиться из-за грубых верёвок, связавших его по рукам и ногам, и растянувших тело в форме «звезды» стоя, между каких-то балок. Он что? Снова во сне? Губы пересохли и неприятно потрескались. Он облизал их, чувствуя, как из некоторых трещинок проступила солоноватая кровь.
- Надо было его просто усыпить, а не бить по голове! – доносился приглушённый голос из темноты.
- Он не сдох! Уверяю тебя, он так легко от меня не уйдёт, – всё ещё плохо соображая, пленник не мог понять не только кому именно принадлежит голос, но даже разобрать мужчина или женщина это были.
Когда ему в лицо плеснули водой, он ещё больше зажмурился и сжал челюсти.
- Эй, Кларэнс, очнись! – особо не церемонилась Мэг, и он вздрогнул, когда её холодные пальцы забрались ему под футболку, а острые коготки сильно впились в натянутую кожу живота. – Видишь, живой ТВОЙ Миша, – заверила она кого-то в темноте, отворачиваясь на мгновение, а потом вновь окатила его водой и отошла прочь.
Луч прожектора опустился вниз, и Миша, сплёвывая воду и облизываясь, увидел, наконец, что-то помимо слепящего света. Перед ним стоял пустой металлический стол, на краю которого сидел человек, со скрещёнными на груди руками и лёгкой ухмылкой на болезненно бледном лице. Серые глаза смотрели на него через чур внимательно и даже как-то снисходительно, но Миша прекрасно знал, что это была только видимость. Знал это слишком хорошо. Так хорошо, что от ужаса горло сдавило настолько сильно, будто кто-то его душил. Лучше бы это оказался сон, потому что этот кошмар наяву, он имеет все шансы не пережить…
- Люк? – взяв себя в руки, прохрипел Миша и попробовал прокашляться.
- Я очень рад, братец, что ты меня ещё узнаёшь, – намеренно спокойно заговорил тот. – Вы с Аней так внезапно исчезли, что почему-то совершенно забыли попрощаться, – он поцокал языком, качая указательным пальцем. – Ай-яй-яй, Миша, не хорошо так было поступать. Где же твои пресловутые манеры?
Оттолкнувшись от стола, Люк взял в руки большой нож с желобом для оттока крови и стал вертеть им в воздухе, вышагивая перед пленником, словно философ. Миша не мог оторвать испуганного взгляда от поблёскивающего на свету острого лезвия. Непроизвольно задрожав, он, тем не менее, мужественно поднял подбородок вверх, поджав губы.
- А имя-то себе выбрал какое ангельское, – Люк остановился, глядя на Мишу, и медленно произнёс, перекатывая на языке, каждый слог: – Кас-ти-эль… Хм… А знаешь? Ты прав – имя отличное! Пожалуй, оно тебе даже идёт, братец. Ну так что? Сыграем в хорошего и плохого ангела, а, Миша? – он подошёл к нему вплотную, заставив презрительно отвести голову назад. Люк остановил это движение, прижав кончик лезвия к щеке. – Что же ты воротишь своё высокооплачиваемое личико от единокровного брата?! – он чиркнул ножом по коже, оставив неглубокий порез. – Или тебе больше нравится, когда тебя зовут Кастиэль? Отвечай!
- Да пошёл ты, Люк! – Миша плюнул ему в лицо, за что тут же получил сильный удар в челюсть, от которого заструилась кровь из уголка губ. Он провис на верёвках, и те мгновенно врезались в кожу на тонких запястьях, отвлекая от боли в скулах и затылке.
- Сучонок! – взревел Люк, хватая его за подбородок. – Играть со мной удумал?! Ну так давай сыграем! Раз уж ты у нас хороший ангел, то я, так и быть, побуду злодеем. Думаю, Люцифер мне импонирует в данном случае больше остальных!
- Где Анна? – Миша сплюнул на пол кровь.
- Ах, Аня… – Люк театрально всплеснул руками, но тут же прикрыл ладонью рот, будто нашкодивший ребёнок. – Упс! Я и забыл, что нельзя выходить из роли. Так что… Анна тоже сегодня с нами. Мэг!
Зажёгся ещё один прожектор, и Миша задохнулся, разглядев напротив, метрах в двадцати от него, хрупкое тело своей любимой младшей сестрёнки. Сердце его отчаянно сжалось: «Не смог! Не уберёг!»
- Аня! Аня! Отпусти её, ублюдок! – орал Миша охрипшим голосом. – Не смей прикасаться к ней! А иначе, я, клянусь, я тебя убью! – он дёргал верёвки, не обращая внимания на ссадины и стёртую в кровь кожу на руках и ногах.
- «Что» ты? – засмеялся Люк. – Убьёшь? Меня? Ой, Миша, насмешил! – он приблизился к бессознательному телу девушки и заправил ей за ухо ярко-красную прядь волос.
- Люк! – Миша чувствовал, что голос его вот-вот сядет, но он не мог перестать кричать, молить, да что угодно – всё равно, чтобы хоть кто-то на Небесах его услышал и помог. – Люк, я прошу тебя… Не делай этого! Она уже достаточно настрадалась из-за тебя!
- «Люк, не надо! Люк, прошу тебя!» – передразнил его мучитель. – Да я даже ещё и не начинал! – он положил ладони на бёдра Анны.
- Неет! Скотина, отвали от неё! – по рукам Миши стали стекать тонкие струйки крови из разодранной кожи запястий. Но «Люцифер» и не думал прекращать, а лишь больше дразнил отчаянно вопящего пленника.
На девушке была больничная пижама, её некогда белые штаны и рубашка, теперь выглядели не лучшим образом: смятые, покрытые какими-то грязными пятнами от содержимого багажника дряхлой развалюхи, использованной Люком для похищения Анны. Обычно красивые, переливающиеся на свету, волосы свалялись и беспорядочно свисали неухоженными сосульками. Люк приподнял её подбородок, игнорируя, а может даже и наслаждаясь, бесполезными и злобными выкрикиваниями Миши. Провёл грязной подушечкой большого пальца по её бледным губам и надавил. Голова девушки качнулась и запрокинулась назад. – Что ты с ней сделал? – в голосе Миши нескрываемо прослеживалась паника, хоть в глубине души он был рад, что сестра не видит сейчас всего этого кошмара.
- Ничего особенного, – Люк обхватил пальцами тоненькую руку девушки и дотронулся до следа от укола на сгибе локтя. – Я ведь не хочу сломать свою игрушку до основного представления. Тем более, что после того, как я так долго её искал, – он обернулся ко всё ещё вопящему пленнику. – Знаешь, Миша, ты мог бы иногда и включать мозги: в Варшаве ведь тоже теперь знают о Кастиэле Новаке – твоё личико хорошо продаётся, кстати.
- Иди нахрен! – выплюнул Миша по-русски.
- Фу, какой же всё-таки отвратительный у вас язык! Если честно, он мне никогда не нравился. Мэг, заклей-ка ему его грязный рот, он стал надоедать мне.
Мастерс с довольным лицом взяла серебристый скотч и наклеила широкую полоску на рот Миши и, не удержавшись, прижалась к нему губами.
- Только давай без самодеятельности, Мэган! – строго одёрнул её Люк, приближаясь к Мише. – По-моему, я сказал только заклеить ему рот, а не нализывать его.
Метнув в сторону «Люцифера» злобный взгляд, Мастерс вновь обернулась к Коллинзу и, став водить ноготком по его заляпанной кровью футболке, томно зашептала на ухо:
- Скоро, Кларэнс, ты будешь мой! И вот тогда уже никто не сможет нас прервать. А, знаешь, я думаю, что в постели ты будешь получше этого старикашки Роше! – она слегка отклонилась, чтобы встретиться с расширившимися синими глазами. – Ааа, я забыла… Ты же не в курсе? – хоть рот Миши и был заклеен, но его глаза были красноречивее любых слов. Он вопросительно смотрел на Мэг, и предчувствовал, что ответ не принесёт ничего хорошего. – Ахаха, у тебя сейчас такие же напуганные глазёнки, как и у Себастьяна, когда он подыхал! – Миша взвизгнул и дёрнулся, закрывая глаза. – Ой, Кларэнс, не жалей его, этого никчёмного модельеришку. Он без кокса даже кончить нормально не мог, – Мастерс пыталась погладить его щёку, но Коллинз всякий раз отворачивал лицо, громко сопя носом. – А о том, чтобы довести девушку до оргазма… я вообще молчу. – пленник уничтожающе посмотрел на неё, щурясь. Казалось, что она должна была вот-вот свалиться замертво – такой ненавистью полыхали его глаза. – Ты бы его только видел. Ныл, как малолетка – не хотел подыхать, наверное. Боже мой, Кларэнс, глаза у тебя, конечно, и впрямь ангельские.