- Мистер Винчестер, Вам помощь не нужна? – в кабинет заглянул встревоженный и, видимо, самый смелый из всех – Пол Нельсон.
- Да, Пол. Будьте любезны, проводите мисс Мастерс к парковке. Думаю, на сегодня мы закончили, – благодарно улыбнулся Сэм.
- Конечно. Пойдёмте, мисс Мастерс, – он учтиво открыл перед девушкой дверь.
- Я и без ВАС найду дорогу, – прошипела Мэг, выходя из кабинета.
Когда дверь за ними закрылась и всё стихло, Дин присвистнул и уселся на стул, на котором только что сидела Мастерс.
- Ничего себе. Темпераментная дамочка.
- Не то слово, – младший устало потёр ладонями лицо.
- Слушай, а чего она приходила-то?
- Это я её ещё раз вызвал. Мне нужно было опросить всех приближённых к Роше. А эта, – Сэм кивнул в сторону двери, – Мэган Мастерс была его личным секретарём. Наверное, просто завидует Новаку, что пахала всю свою жизнь после колледжа на этого модельера, а тот выбрал «задницу покрепче», чтобы поделиться своими доходами.
- А что уже зачитывали завещание? – удивился старший Винчестер.
- Да, вчера вечером в узком кругу. Я знаю только, что немногочисленные родственники были не в восторге. С ними мне ещё предстоит сегодня встретиться по этому поводу. А вот, что любопытно… Тебе, скорее всего будет неприятно узнать, что Роше действительно оставил бОльшую часть своего многомиллионного состояния твоему клиенту.
- Не скажу, что удивлён, но… Чёрт! Это и впрямь нам не на руку.
- «Нам»? – усмехнулся «мелкий». – С каких это пор ты выражаешься подобным образом?
- «Нам» – это значит «мне» и «моему клиенту» – не более того!
- Ага, – хихикнул Сэм.
- Иди ты, – отмахнулся старший Винчестер. – Лучше расскажи, что тебе ещё удалось нарыть?
- Нуу, о твоём парне…
- Сэм! – предупреждающе перебил брата Дин.
- Ладно, ладно… О твоём КЛИЕНТЕ ничего особенного. Всё чисто и гладко. Видимо, ему просто попался счастливый билет и, встретив Роше тогда на пробах, он очень скоро проснулся знаменитым.
Старший внимательно слушал брата, рассеяно переворачивая страницы личного дела Кастиэля Новака. Но, после последней фразы, он вновь вернулся к первой странице с фотографией парня и, тихо вздохнув, прикрыл глаза.
- Дин?
- Мм?
- Что с тобой? Только не говори мне, что запал на этого… Кастиэля?
- Что? – возмутился он, открывая глаза. – Сдурел совсем?! Он – мой клиент и… парень, вообще-то, если ты не заметил! И, кстати, Сэмми, ты, наверное, не в курсе, но я женат! – рука с обручальным кольцом замаячила перед лицом младшего брата.
- Дин… – брови его немного приподнялись и упрямо столкнулись на переносице, а подбородок чуть опустился…
Ооо, нет! Дин прекрасно знал этот тон. Он знал мало таких людей, но его брат был как раз одним из них. Сэму удавалось высказать всё, что он собирался произнести (чаще всего это оказывались нудные нотации) лишь назвав его по имени. Винчестер каждый раз поражался: как какие-то простенькие несколько буковок могут быть столь красноречивы и так раздражающе действовать порой на нервы? Хотя, возможно, всё дело было именно в его обожаемом «мелком» братишке, который просто тащился, доставая его всякими вопросами и просьбами, типа: «Дин, давай обсудим это…»
И вот наглядный пример.
- Дин… – всё тот же просяще-снисходительный тон.
«Чёрт!»
- Ну что, Сэмми? – он потёр переносицу, прежде чем взглянуть на брата.
- Дин, ты уверен, что не запал на…
- Твою ж мать, Сэм! Тебя что… эта бешеная Мастерс укусила, пока меня не было? – процедил сквозь зубы старший. – И, если тебе больше нечего добавить, то я пошёл отсюда!
- Ладно тебе, – примирительно сказал Сэм. – На самом деле, мне есть, что сказать, поэтому…
- По существу? – строго спросил брат.
- Да, Дин! Хорошо, кстати, что ты слышал наш разговор с Мастерс. И теперь сам понимаешь, что она настроена решительно и вряд ли смолчит в суде. Кроули наверняка выжмет из неё, да и из всей ситуации, по-максимуму… Ещё и это наследство…
- Сколько там в итоге?
- Одиннадцать миллионов.
- Ого! – поражённо раскрыл рот Дин. – Не хило…
- Вот-вот. Не хило и хреново. Очень хреново…
- Чёрт, ты прав, Сэм.
- Более того…
- Господи, что ещё? – взмолился старший.
- Нужно до завтрашнего слушания получить все результаты анализов Новака на присутствие, – он почувствовал на себе предупреждающий хмурый взгляд брата, – или отсутствие признаков постоянного употребления наркотиков.
- Точно. Кроули с меня живым не слезет, если обвинения Мэг окажутся не беспочвенными, – Дин сглотнул, – а мне будет нечем крыть… Слушай, твои медики смогут дать мне полное заключение о состоянии здоровья Кастиэля? Написать о том, что на его теле нет ни следов, ни других признаков употребления… или зависимости?
- Ты так уверен в этом парне? – удивился Сэм.
- Да, уверен, – старший кивнул и поднялся со стула. – Так смогут?
- Конечно, но…
- Всё, Сэмми, мне пора, – Дин уже направился к выходу.
- Эй, стой! Ты куда?
- Мне нужно поговорить с Кастиэлем…об этом… – поправляя костюм и смотрясь на себя в зеркало у двери, уверенно заявил старший Винчестер. – Всё. Ушёл!
- Дин, ну признай хоть, что ОН тебе нравится! – Сэм не сдержал усмешки.
Дин ничего не ответил. Просто рассерженно цокнул языком, кинул в него какой-то книжкой с ближайшей полки и вышел за дверь. Уже сидя в машине, он увидел короткое смс от брата: «Точно. Нравится!» Отправив в ответ «Сучка!», Дин тронулся с места, довольно улыбаясь.
====== Часть 6. ======
Пропихнувшись через небольшую стайку репортёров, столпившихся около дома Новака, и выяснив, что там его нет, Дин поспешил вернуться обратно в машину. Он был безмерно счастлив, что Кастиэль сейчас не мог видеть его закушенной губы и широко разведённых, подрагивающих ног, одна из которых упиралась в водительскую дверь; не мог узреть, зажмуренных от запретного вожделения, век с пушистыми загнутыми ресницами; просто не мог даже себе представить, как Винчестер сейчас боролся с собой, чтобы не расстегнуть, натянувшуюся ширинку и не коснуться своего ствола, вставшего колом только от звука Его голоса, спокойно объясняющего в динамике телефона, как проехать к коттеджу на побережье, о котором никто не знал.
- Дин? – сдержанно воззвала к нему трубка. – Ты понял где это?
- Да, – сдавленно сказал Винчестер и, резко выдохнув, нажал отбой.
Как же он сможет защитить Новака, если от одного его хрипловатого голоса, он уже буквально теряет рассудок?
Чёрт знает что такое!
//
Солёный морской воздух в открытое окно, рёв двигателя и лента серпантина, заключённая между покатистой горой и крутым обрывом, помогли Дину отвлечься от назойливых мыслей о Кастиэле. Ему практически удалось убедить себя в том, что это всё лишнее, очень рискованное, опасное и…плохо, очень плохо может сказаться на его собственной жизни, с учётом его основного рода деятельности. Почти вынудил себя думать, что Новак, несмотря на всю свою привлекательность, просто обыкновенный «клиент» – не более! И тот факт, что при этом он не метался из угла в угол, а сидел за рулём своей «Детки», придавал уверенности в собственной решимости и способности подавить свои тайные желания. Но, как обычно бывает, дорога закончилась, и Импала остановилась у высокого железного забора. Калитка приглашающе была оставлена приоткрытой, и Винчестер, зайдя, пошёл по не широкой, мощёной мелким гравием, дорожке, окружённой разномастными деревьями и кустарниками. Благоухание поздних экзотических цветов приятно щекотало ноздри, создавая в голове иллюзию, что в этом «сказочном саду» времена года лишены своей природной власти, и знойное, ласковое лето всё ещё «не сдало» вахтёру свои ключи, чтобы уступить место бархатной осени с её золотой прохладой. Склонившись над одним из яркоокрашенных бутонов, Дин глубоко вдохнул цветочный аромат и, довольно улыбнувшись, отстранился. Откуда-то из-за высоких деревьев послышался крик чаек, и он, повинуясь какому-то внутреннему зову, не преминул направиться именно в ту сторону. Отодвинув рукой мешавшуюся на пути, широкую ветвь, Винчестер застыл в замешательстве. Тропинка, по которой он до этого шёл, упиралась в пару деревянных ступеней, ведущих наверх к большой террасе с мощными белоснежными перилами. Она, словно парила над обрывом, подножье которого усеивал рассыпчатый песок, плавно переходящий в морскую гладь. На полированной дощатой поверхности террасы стоял небольшой кофейный столик и два шезлонга. Но ни этот прекрасный вид, ни умиротворяющая, как будто скрытая от целого мира, обстановка не были по достоинству оценены гостем. Потому как всё внимание и цепкий взгляд Дина Винчестера оказались намертво прикованы к прямоугольному гимнастическому коврику в центре площадки. На коврике, лицом к морю, неподвижно восседал, в позе Лотоса*, Кастиэль. С обнажённым торсом, в одних лёгких и просторных льняных светлых штанах, он выглядел так… Слишком домашним для его обычно идеально подобранного во всём образа… Слишком соблазнительным, почти доступным, но в то же время и абсолютно недосягаемым… Через чур… желанным…с трепетом признался себе Винчестер. Дин как-то автоматически отступил на шаг назад, прячась в тени дерева. Задержав дыхание, он прикрыл веки и попытался взять себя в руки. Зачем Новак с ним так поступает? Ведь знал же прекрасно, что он должен был приехать! Чёрт, да что такое с этим парнем?! Сделав несколько успокаивающих вдохов и шумных выдохов, Винчестер вновь отодвинул ветвь, нерешительно шагнув вперёд. Собравшись с духом, он уже собирался окликнуть Кастиэля, чтобы побеседовать, прекратив наконец-таки это невыносимое испытание его выдержки на прочность, и уговорить того проехать с ним для сдачи необходимых анализов. Но, подняв взгляд на фигуру Новака, Дин тут же задохнулся от увиденной картины, подрастеряв где-то все свои «праведные» мысли. Кастиэль лежал на спине с согнутыми в коленях и подобранными под себя ногами. Его длинные руки были вытянуты над головой и прижаты к коврику. Подтянутая спина красиво выгнулась вверх, растягивая мышцы плоского живота** Лишившись дара речи и ощутив внезапную слабость в ногах, Винчестер бесшумно опустился на небольшой холмик позади себя, плотоядно наблюдая за тем, как натянутая от такой позы ткань штанов Новака, постепенно кралась вниз, оголяя всё больше и больше выбритый лобок, и, медленно, но верно, подбиралась к выпирающему бугорку. Неосознанно Дин, наблюдая за приоткрытым ртом Кастиэля, производящего глубокие вдохи-выдохи, задышал с ним в унисон. Теперь Винчестер мог смело утверждать, что убедился на собственном опыте в правдивости выражения, что «смотреть на то, как кто-то занимается йогой, – это самая жаркая прелюдия без прикосновений». Особенно, если этот «кто-то», обладатель таких природных данных, как у Новака! Через какой-то период времени «совместной» дыхательной гимнастики и любования стройным, гибким телом, Дин обнаружил в себе странное чувство умиротворения, густо намешанное со жгучим возбуждением. Все эмоции циркулировали в нём по замкнутому кругу, не отпуская и не сбавляя оборотов. Было чертовски ново и необычно находиться практически на пике эйфории и при этом не только не «обладать» физически объектом своего вожделения, но и даже не заниматься самоудовлетворением! Кажется, он где-то слышал, что подобное достигается при «Тантрическом сексе», но Винчестер никогда бы не согласился на добровольное принятие целибата. Хотя…Сэмми уже начинал над ним подтрунивать на подобную тему, называя его воздержание от секса с законной супругой и отсутствие «второго фронта», ничем иным, как этим самым термином. Очередной глубокий вдох получился рваным, когда Кастиэль, лёжа на коврике, напряг поясницу, сильнее выгибаясь дугой, и начал плавно поднимать вверх корпус без помощи рук. Со стороны движение выглядело простым и лёгким, но Дин отчётливо представлял какими крепкими, сильными и подвижными должны быть мышцы, чтобы спокойно совершить подобное действие. Он восхищённо вглядывался в то, как, сменяя положение, на лице Новака не дрогнул ни один расслабленный мускул. Медленно очертив в воздухе, вытянутыми над головой, руками полукруг, Кастиэль, всё ещё не открывая глаз, опустил их перед собой на коврик и плотно прижался грудью к сведённым вместе бёдрам. Застыв в новой позе, он, казалось, даже не дышал. По крайней мере, Дин не заметил этого, подсознательно пересчитывая глазами выпирающие на его спине позвонки. Ну, а что ему ещё оставалось? Неторопливо подняв голову, Новак расставил колени шире и, прогибаясь, как кот, сдвинулся вперёд, словно «подныривая» под невидимым забором. При этом его зад так очаровательно оттопырился вверх, что у Винчестера зазудели ладони, которым, по его мнению, было сейчас самое место на этих притягательных ягодицах. Прижав таз к коврику, Кастиэль запрокинул назад голову и, опираясь на вытянутые руки, прогнулся настолько глубоко в спине, что его тёмные волосы практически доставали до бёдер. Винчестер не успел даже осознать до конца собственное изумление, как Новак согнул ноги в коленях и ловко обхватил свои худые лодыжки длинными тонкими пальцами. Всё его тело, будто ещё нераскрывшийся бутон, тянулось вверх, куда-то к небу и солнцу. Дин не мог оторвать от него взгляда – так завораживающе и, чёрт возьми, сногсшибательно тот сейчас выглядел! «Как ему удаётся удерживать весь свой, хоть и не очень существенный, судя по всему, вес на таком… небольшом участке тела? Господи! Да он что совсем…пластилиновый?!» Винчестер облизал приоткрытые губы, пока воображение услужливо подпихивало в его несчастную голову совершенно бесстыжие способы и предложения «проверки на гибкость», посредством скручивания, растягивания и верчения на все лады такого манящего тела Кастиэля. Но бушующий поток мыслей Дина резко оборвался, когда «прекрасный, невиданный цветок» начал «раскрывать свои лепестки», медленно опуская руки и ноги на пол. Задержавшись в горизонтальном положении буквально на несколько коротких мгновений, Кастиэль – «О. Боже. Мой!» – грациозно встал на четвереньки, вырвав из груди Винчестера судорожный всхлип. Дин непроизвольно подался вперёд, когда Новак, встав на носочки, выпрямил ноги и стал опускать пятки вниз. Передвигая ладони ближе к центру коврика, он не остановился, пока его тело не приняло вид перевёрнутой буквы «V» с идеально ровными, прямыми линиями*** Солнечный круг, уже направлявшийся к линии горизонта, казался «зажатым» между бёдрами и животом Кастиэля, размывая чёткие грани его восхитительного тела. Но даже в этом, засвеченном солнечным светом, образе с сияющей от послеполуденных лучей кожей, Винчестер сумел разглядеть, как мучительно низко сползли с чужих ягодиц тонкие, просвечивающиеся штаны. Дин гулко сглотнул, незамедлительно скопившуюся во рту слюну и впился широко раскрытыми глазами в эти, выглядывающие из-под слабой резинки, упругие половинки, дразнящие, притаившегося гостя, обнажающимся «запретным плодом», маячившим на самой вершине этой импровизированной «горы», будто главный приз в финальном сражении. Винчестер чуть сместился в сторону, обуреваемый нестерпимым желанием выпрямить ноги, чтобы облегчить страдания своего возбуждённого, зажатого в брюках, члена. Солнечный свет перестал засвечивать и застилать собою большую часть картины, и у Дина тут же спёрло дыхание, потому что именно в этот момент он заметил, что Новак, приподняв голову, прищурено смотрел прямо в его, перекошенное испугом, лицо. «ЧЁРТ! И как давно он меня заметил?» Кастиэль не спеша сел на пятки и, слегка склонив голову к плечу, обратился к окаменевшему, от своего внезапного разоблачения, Винчестеру: