В 1928 году таких «штучных» приглашенных на всю страну только 301 человек, преимущественно инженеры из Германии. Все меняется в первую пятилетку.
Индустриализацию проводят, определив, как правило, по одному главному иностранному партнеру на целую отрасль. Предприятий-гигантов в стране раньше не создавали вовсе, и детройтское бюро классика промышленной архитектуры Альберта Кана проектирует для СССР 521 или даже 571 объект, включая семь литейных заводов, три тракторных, три машиностроительных, два автозавода, 1-й ГПЗ, механические и кузнечные цеха, прокатные станы и проч. В Москве под вывеской «Госпроекгстрой» действует филиал во главе с братом босса Морисом Каном, он переносит выполненные до кризиса американские разработки на новые места вместе с пакетами заказов для компаний — изготовителей оборудования. В тот момент это самое большое проектное учреждение в мире.
США как экономический колосс явно приняты за образец. Сталин дает определение ленинизму: русский революционный размах в соединении с американской деловитостью. Особо почтительное отношение к Генри Форду, и его книга Му Life and Work издается в СССР семь раз. Фордовский конвейер кажется очень подходящим для советских условий: в стране полно неквалифицированной рабочей силы, но если крестьянских детей поставить завинчивать по одной гайке — они же справятся? Правда, непонятно, как тоща устраивать соцсоревнование — при равномерном рабочем ритме не может быть ударников. Но плановая экономика непредсказуемее стихии рынка. Из-за срывов поставок на конвейере то простои, то авралы. В работу завода вмешиваются политические и государственные организации. Пропаганда беспрестанно выдумывает почины и кампании под хлесткими лозунгами. Московский автозавод «КИМ» сначала по призыву ЦК партии спешно выпускает фордовские грузовики для уборки урожая, а потом ему вдруг почти втрое сокращают финансирование, и часть опытных рабочих приходится увольнять.