По версии советской пропаганды, Мичурин терпел при царизме всяческие лишения, а теперь обрел «всенародное признание». Канонизированы опыты по «спартанскому воспитанию гибридов», продвигающие южные фрукты на север. Печать доходчиво объясняет селекционную работу, слива или вишня после скрещивания с рябиной могут плодоносить гроздьями. Тоталитаризм стремится дать по вождю на каждую отрасль, и дедушка из тамбовской глубинки превращен в «Сталина садоводства». Сидя на лавочке под раскидистой яблоней, принимает он у себя то посланцев молодежи, то «всесоюзного старосту» Калинина, а со всей страны ему шлют рапорты о рекордных урожаях мичуринских сортов. Грядущее плодовое изобилие страны будут демонстрировать фруктово-ягодные скульптурные гирлянды на фасадах неоклассических дворцов, особенно на павильонах ВСХВ/ВДНХ. Изречение Мичурина «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача» красуется в «уголке юнната» каждой шкалы. У автора это было наставлением садоводам по улучшению сортов, а сокращенная фраза вроде призывает к буквальному изъятию любых природных ресурсов.
В последний год жизни селекционера, 1935-й, его изберут почетным членом Академии наук СССР. Титул «народного академика» унаследует виднейший из «взрослых мичуринцев» Трофим Лысенко. При нем, утверждая «безраздельное господство мичуринской биологической науки», будут громить генетику как буржуазную лжетеорию. Мол, нужно в питомниках работать, а считать никем не виданные гены — это антимарксистский идеализм. Название «Мичуринск» переживет все советские и послесоветские «возвращения исторических наименований».