Джон посмотрел на Эндрю с недоумением, затем его взгляд вновь вернулся к девушке.
– Скачка сорвалась. Как только ей удалось задержать меня хоть на какое-то время, он выиграл. Но зачем ей было исчезать с моей лошадью?
– Ты говорил, что у нее было какое-то дело. Подумай о тех насмешках, которые ты выслушивал весь сегодняшний день. Вспомни, как тебе досталось из-за того, что какая-то неизвестная дама разъезжает на твоем скакуне. Джон, похитить Генерала и было ее делом.
Глава 4
– Уэстерленд – мерзавец, но я не могу поверить, что он пал так низко. Я думаю, даже он не стал бы прибегать к помощи молодой девушки, чтобы выиграть скачку. Это было бы слишком опасно. Мы ведь почти столкнулись. Она могла погибнуть. Уверен, это не было подстроено.
– Джон, это совсем на тебя не похоже – лишь из-за того, что она действительно красавица, ты становишься слишком легковерным.
– Яне так легковерен, как ты думаешь, – ответил он, не в силах оторвать от нее глаз.
– Ты сам сказал, что она должна быть великолепной наездницей, чтобы справиться с Генералом. Возможно, она точно рассчитала, как близко можно подойти к твоей лошади, не столкнувшись с тобой.
– Поверь мне, Эндрю. Не похоже, чтобы он был в этом замешан. Не знаю почему, но я уверен, что в этом деле они не связаны.
Джон был ослеплен, настолько хороша она была в своем бежевом платье с мягко ниспадающей юбкой и низким вырезом. Высокая талия наряда была перехвачена атласным поясом, высоко уложенные белокурые волосы украшены лентами и крошечными белыми и розовыми цветами.
Уэстерленд что-то говорил ей, девушка улыбалась ему в ответ. От досады у Джона засосало под ложечкой. Утром она так и не улыбнулась ему, даже тогда, когда он пустил в ход все свое обаяние.
– Готов поставить кругленькую сумму, что я прав, – продолжал настаивать Эндрю. – И могу добавить еще несколько фунтов, чтобы поспорить, что это именно он всем рассказал о том, что какая-то девушка увела твоего Генерала.
– С этим я могу согласиться, – уступил Джон.
– Ему недостаточно было выиграть скачку, он еще хотел выставить тебя на посмешище.
Иногда Эндрю мог переборщить, и сейчас он был близок именно к этому, хотя в его рассуждениях и была доля здравого смысла. Он ничего не хотел спускать маркизу – этому напыщенному хлыщу.
– Скоро я это выясню.
Когда девушка и Уэстерленд покинули центральную часть зала, Джон быстро сделал шаг в сторону, укрывшись за колонной. Он не хотел, чтобы сейчас, когда девушка находится в обществе Уэстерленда, она увидела его.
С этой молодой леди он хотел поговорить наедине.
– Так, Эндрю, сейчас я исчезну, а ты иди и попробуй что-нибудь разузнать. Прежде чем я подойду к ней, мне надо узнать хотя бы ее имя и кто ее опекун.
– Неплохая мысль. Положись на меня. Я узнаю, кто она такая и что она замышляет.
Джон протянул руку и схватил Эндрю за плечо, остановив его.
– Я сам выясню, что у нее на уме. Ты только узнай ее имя.
Его друг начал было протестовать, но остановился, поняв, что сейчас не стоит возражать Джону. Эндрю кивнул и ушел, не сказав больше ни слова.
Джон терпеливо выжидал, пока Эндрю собирал сведения о загадочной мисс, а полчаса спустя, когда мисс Кэтрин Рейнольдс выходила из дамской комнаты, он наконец-то застал ее одну.
Сначала девушка не заметила Джона. Она увидела его лишь тогда, когда он преградил ей путь. Она тотчас узнала его в неярком свете коридора, и ее голубые глаза округлились от удивления.
Замешкавшись на секунду, она спросила:
– Сэр? Куда же вы пропали?
То, что она немедленно пошла в наступление, на мгновение ошарашило Джона. Боже! Она потрясающа. И неотразима.
– Это я куда пропал? – возмутился он. – А как вы думаете, мисс Рейнольдс? – Он заметил, как дрогнули ее ресницы, когда он назвал ее имя. – Удивлены? Да, мне известно, кто вы такая, и я пытаюсь разыскать вас с самого рассвета.
Она оставалась невозмутимой.
– Очень странно, поскольку я также пыталась найти вас.
– Очевидно, не слишком усердно.
Джон сделал шаг к ней. Теперь он явно находился гораздо ближе, чем это дозволялось хорошими манерами, но она не отстранилась и никоим образом не выглядела напуганной или встревоженной. По какой-то пока неясной ему причине она буквально отчитывала его.
– Мне было бы гораздо проще, если бы я знала ваше имя.
– Тогда вы поступили бы по-другому сегодня утром?
– Нет, – ответила она без колебаний, не чувствуя за собой никакой вины.
Ее искренность впечатлила Джона. Совершенно очевидно, что она ни в чем не раскаивалась.
– Но, – добавила она, – это помогло бы мне найти вас и вернуть вам вашу лошадь.
Джон сдержал свое раздражение и попытался говорить тише, чтобы не привлекать внимание окружающих.
Почти шепотом он произнес:
– Тогда почему же вы удрали, словно за вами гналась свора гончих Аида, а не попытались прежде узнать мое имя?
Словно задумавшись над ответом, Кэтрин слегка закусила нижнюю губу. Джону захотелось немедленно схватить ее в объятия и поцеловать, прямо здесь, в этом коридоре, где кто угодно мог увидеть их. Может быть, она пытается соблазнить его?
– Я очень торопилась, – наконец ответила она. Склонив голову, он посмотрел ей прямо в глаза.
– Это я уже понял. Ну, так, где же моя лошадь?
Несмотря на то, что они стояли совсем близко друг к другу, девушка оставалась спокойной и не обращала внимания на его грозный взгляд. Обычно его хрипловатый шепот производил более сильное, даже пугающее впечатление. Любая женщина и большинство мужчин в такой ситуации, скорее всего уже нервно отшатнулись бы. Но на эту молодую леди, казалось, совершенно не подействовало его грозное наступление.
– Ваша лошадь в элитной конюшне, и ей обеспечен хороший уход. Правда, не похоже, что вас это беспокоит. Ну, это переходило уже всякие границы. Но было очаровательно.
– Вы поражаете меня, мисс Рейнольдс. Как вы могли подумать, что мне безразличен мой любимый конь, который до сегодняшнего утра выигрывал все скачки?
Она была невозможна и несносна, но по какой-то причине, совершенно ему неясной, он получал огромное удовольствие от этой перепалки.
– Мне так показалось.
– О чем вы говорите? – спросил он, чувствуя себя все более и более заинтригованным тем невозмутимым спокойствием, с каким она держалась. – Генерал – чистокровный верховой скакун, и если только ему причинили вред…
– Причинили вред? Я?
– Кто угодно.
Всем своим видом, своим открытым прямым взглядом она бросала ему вызов. Да если бы на ее месте был мужчина, он уже отправился бы в кандалах в Ньюгейтскую долговую тюрьму.
– Сэр, если бы у меня было такое животное, я бы весь день оставалась в парке, дожидаясь, когда мне вернут его.
Она вела себя так, словно это была его вина. Она была смелее любой молодой леди, которую он когда-либо встречал, и гораздо более открытой, чем следует быть женщине. Ему следовало хорошенько разозлиться на нее, ведь это она взяла его лошадь и теперь пытается переложить вину на него.
Но никакой злости он не чувствовал. Она словно околдовала его.
Неужели она действительно пыталась найти его?
– И сколько же я должен был дожидаться вас? Я и так, разыскивая вас, объехал весь парк.
– Я же сказала вам, что мне надо взять вашу лошадь на время. Вам следовало поверить мне.
Он старался не смотреть на длинные ресницы, прикрывающие ее живые голубые глаза, и на естественный розовый цвет ее соблазнительных губ. Джон пытался напомнить себе, что это она одурачила его, что из-за этой леди, которая ускакала на его лошади, он стал объектом насмешек врагов и шуток друзей.
– Я не знаю вас. Откуда мне было знать, что вы действительно собирались вернуть мне лошадь? Думаю, что это слишком – требовать от меня, чтобы я поверил конокраду.