- Тамаз, я очень сильно люблю тебя. Не бросай меня. Ты нужен мне. Я не выживу без тебя. Обещаю, что больше никогда не уйду от тебя, что бы ты не сделал. И прости меня за все, что я тебе тогда сказала. Мне плевать на это. Я люблю тебя. Со мной ты другой и мне этого более чем достаточно.
Тамаз не ответил, он просто легонько поцеловал меня в губы. Но потом прошептал:
- А я и не отпущу тебя больше никогда. Если понадобиться наручниками пристегну к себе. Я люблю тебя, моя Лиза.
Я блаженно закрыла глаза. Вот теперь все наладиться. Теперь все будет по-другому. Я так хочу и сделаю все для этого.
- Тамаз, что со мной случилось? Почему я выжила? И как ты меня нашел?
- Давай потом, родная. Тебе сейчас нельзя волноваться. Тебе не больно? Давай я позову врача, он сделает укол, и ты еще поспишь.
- Не надо врача. Я хочу знать, что произошло. Так что будь добор расскажи мне все.
- Ну, почему ты такая упертая? Ладно, расскажу. Ты врезалась в фуру на огромной скорости. Машина твоя всмятку. То, что ты выжила просто невероятно. Врачи до сих пор в шоке. Ты была шесть дней без сознания. Я нашел тебя в таком захолустье. Это даже больницей нельзя назвать. Но врач там приличный оказался. Сделал тебе все как надо. Но колол тебе не очень хорошие препараты, поэтому увеличивал дозу. Травм у тебя не так уж и много. Сломаны рука, плюс на ней все пальцы, нога, пара ребер. На голове у тебя теперь много швов, но это не беда. А так же на шее и на груди. Ну и синяки там, ссадины и многочисленные ушибы.
- Ну, в принципе, да. Не так уж я и пострадала. Сколько мне тут лежать?
- Пока не знаю. Но как только будет можно, я заберу тебя домой. Там ты точно быстрее поправишься.
- Поскорее бы. Ненавижу больницы, - и мы оба засмеялись. Но мой смех сменил кашель, и все тело сковала невыносимая боль. Н вскрикнула, но потом, подавив крик, закусила губу и почувствовала, что прокусила ее. Тамаз быстро метнулся к двери, и я услышала, как он заорал:
- Врача быстро сюда.
Через пару минут прибежал врач. Боль к тому времени уже почти утихла. Доктор был очень маленького роста. Метр шестьдесят, наверное, а может и меньше. При этом его комплекция никак не вязалась с ростом. Он был похож на колобка. Весь такой кругленький и румяный.
- О, Лиза, вы очнулись. Это просто замечательно. - Он еще что-то бормотал, но я не вслушивалась. Я смотрела на Тамаза. На его лице было такое беспокойство. Мне стало приятно от того, что он так за меня переживает, беспокоится обо мне. При этом лицо его стало по-детски наивным. Этакий громила с невинными глазами и нервно переминавшийся с ноги на ногу. Меня это так позабавило, что я усмехнулась. На мой смех они оба повернулись, покачали головами и снова вернулись к разговору.
Мне уже стало скучно. Ну что так долго можно обсуждать?
- Тамаз, долго вы еще будете болтать?
- Все, все, дорогая. Доктор сейчас сделает тебе укол.
- Я не хочу уколов и не хочу спать.
- Лиза, не надо храбриться. Твоему организму нужен отдых. Так ты быстрее поправишься.
- Давайте ваш укол. Так и быть.
Последнее что я почувствовала, было легкое касание Тамаза моих губ.
*Спустя четыре месяца*
- Ну, наконец-то меня признали здоровой. Так надоело, что все трясутся надо мной. Теперь можно делать все, что угодно. - Проговорила я, садясь в машину. Макс, за рулем, только хмыкнул.
- Ты еще не совсем здорова.
- Осталось только восстановить пальцы. Но они уже неплохо меня слушаются. Так что я здорова и не перечь.
- Зря ты так. Тебе же приятно, когда один не безизвесный человек ухаживает за тобой и всячески печется о тебе.
- Когда ухаживает нравиться. А вот когда трясется над каждым моим шагом, бесит.
- Да ладно тебе. Он же переживает. Боится, как бы снова чего не случилось с тобой. Это ему простительно. После того, что он пережил твою смерть, можно ему простить такое.
- Согласна, можно. Вот поэтому тихо скриплю зубами, но молчу.
Когда Тамаз забрал меня из больницы домой, он рассказал мне о том, что изначально думал, что я мертва. Это были самые худшие часы в его жизни. Я даже слушать не могла о его эмоциях и переживаниях. А он все это пережил. Я не представляю как. Он собирался готовиться к моим похоронам. Я, наверное, умерла бы уже от одной мысли, что мне придется похоронить смысл моей жизни и самой остаться в живых. Тамаз признался, что хотел пустить себе пулю, как только похоронит меня. От его слов я чуть не задохнулась.
- Никогда, слышишь, никогда, больше не смей думать о таком, чтобы со мной не случилось. Ты должен жить при любых обстоятельствах. Пообещай, что никогда больше не станешь принимать такое решение, - кричала я, захлебываясь слезами.
- Я не могу тебе этого пообещать. Ты сама можешь представить, как ты будешь жить, если меня не станет?
Я не могла ответить на такой вопрос. Ответ был очевиден, но я не хотела говорить его Тамазу, потому что это бы означало мое согласие на то, что если меня не станет, он тоже не будет жить. А этого я позволить не могла. Если бы мне сказали, что Тамаз мертв, я бы постаралась собрать в себе все силы и увидеть его тело. Но после этого я не прожила бы и минуты. Я бы тут же выстрелила в себя. Мне не жить без него. И он все понял. Он понял, что я бы поступила точно так же и произнес:
- Давай не будем больше об этом говорить? Никогда. Хорошо? Это больная тема для нас обоих, так что незачем ее затрагивать. Да и вообще нечего задумываться о том, что кто-то из нас в скором времени умрет. Согласна?
Я не ответила, просто кивнула и обняла его со всей силой, на которую была способна в тот момент.
Тамаз был самой лучшей сиделкой. Он даже не позволял мне есть самой, хотя правая рука была здорова и я вполне могла бы самостоятельно питаться. Тамаз вывозил меня в лес, и мы подолгу гуляли. Либо просто сажал меня на качели во дворе и мы, обнявшись, могли несколько часов вот так сидеть, даже не разговаривая, просто медленно раскачиваясь. Тамаз знал, как я не люблю инвалидное кресло. Оно меня пугало и вселяло страх, что я могу навсегда в нем остаться. Поэтому по дому он носил меня на руках. Никому не позволял этого делать. Сам мыл меня, не принимая помощи от нашей домработницы, которая каждый раз ее предлагала. При этом в его глазах было неописуемое желание. Он безумно хотел меня. Но я не могла себе представить, что буду лежать просто бревном. Тамаз и на это бы согласился, но я не смогла бы так. Не смогла бы не отвечать на его ласки, потому что принять какую-нибудь позу, кроме лежания на спине, было очень неудобно и причиняло боль. Поэтому у нас было уже, слишком затянувшееся ожидание. Я думала о том, что Тамаз возможно завел любовницу. Но, ни в коем случае не обвиняла его в этом. Я была уверена в нем. Это бы не считалось изменой. И однажды я постаралась ему намекнуть на это. Но Тамаз взорвался:
- Лиза, никогда больше не смей о таком думать. Мне не нужны эти дешевые шлюхи. Я хочу только тебя. И пардон стоит у меня только на тебя. В конце концов, ты унижаешь меня такими разговорами. Я не бык осименитель. Мне не нужен секс просто ради секса. Я привык с тобой получать от него не только физическое, но и моральное удовольствие. А такое я могу получить только с тобой. И я не собираюсь растрачивать свой запал на кого-то. Я лучше на тебе потом оторвусь.
С тех пор я больше не пыталась об этом заговаривать. В конце концов, я сказала ему, что не против, а дальше пусть сам поступает, как хочет.
***
И вот сегодня возвращаясь от врача, я поняла, что готова. Да и терпеть, больше не выносимо. Я просто изнывала каждый раз, когда Тамаз заходя в нашу спальню, начинал медленно раздеваться. У него было безупречное тело. Широкие плечи, накаченные руки, божественный торс. А задница у него была просто волшебной. И когда этот совершенный мужчина ложился рядом со мной, я начинала метаться по постели, чуть не крича, как кошка. Иногда, было совсем не выносимо, и я сбегала из спальни. Тамаз только тихо надо мной посмеивался.
И вот сегодня я решила устроить ему все по высшему разряду. Макс вез меня в лучший салон нижнего белья. Потом я собиралась поехать к моему парикмахеру и привести в нормальный вид свою прическу. Из-за травмы головы мне пришлось лишиться приличного клока волос. И теперь я была вынуждена постоянно носить шапочки даже дома.