Отец Ким затаился за Алсидом. Он не находил себе места, и я задумалась, как давно он в последний раз был на собрании стаи.
Какие сожаления о жизни и смерти дочери мучили сейчас Оскара?
Каким бы он ни был отцом и человеком, сейчас он должен был задуматься о том, что потеряв работу, она нуждалась в деньгах настолько, что согласилась на укус вампира. Он должен был задуматься, а мог ли он помочь ей?
Но, кажется, я слегка увлеклась размышлениями. Пора возвращаться к реальности.
- Неужели Джанналинн была готова пожертвовать кровью вера ради собственных интересов и интересов фейри? - спросил Рой. Я была абсолютно уверена в том, что это Алсид попросил его задать такой вопрос.
- Да, она подтвердила это. Также она написала признание и выслала его в полицию Шривпорта. Сейчас мы убедимся, что оно будет воспринято серьезно.
Алсид набрал номер. Его мобильник был на громкой связи. "Детектив Амброзелли" - проговорил узнаваемый голос.
Алсид держал мобильник перед Джанналинн. Ее глаза на мгновенье закрылись, словно она готовилась прыгнуть со скалы. Вер произнесла:
- Детектив, это Джанналинн Хоппер.
- Эээ... Постойте-ка, вы бармен в "Собачьей Шкуре", верно?
- Да. Я должна сделать признание.
- Тогда приходите к нам, и мы поговорим, - осмотрительно ответила Амброзелли.
- Я не могу это сделать. Я собираюсь исчезнуть, поэтому и отправила вам письмо. Но мне хотелось, чтобы вы услышали это от меня. Вы записываете наш разговор?
- Да, минуточку, - сказала Амброзелли; на заднем плане послышалось активное движение.
- Я убила Ким Роу. Я напала на нее, когда она покидала дом Эрика Нортмана, и свернула ей шею. Я - вервольф. Мы очень сильные.
- Почему вы это сделали? - спросила Амброзелли. Я могла слышать, как кто-то шептал ей на ухо, предполагаю, что попутно она консультировалась с другими детективами.
На мгновение на лице Джанналинн отразилась озадаченность. Она не продумала мотив, по крайней мере, это было не так просто.
Затем она ответила:
- Ким выкрала бумажник из моей сумочки, а потом я выследила её и заставила отдать его. Она проявила ко мне неуважение. У меня... взрывной характер, а она сказала мне несколько вещей, которые вывели меня из себя. Я не помню, что именно. А теперь мне пора идти. Но я не хочу, чтобы кого-нибудь еще обвинили в моем преступлении.
И Алсид повесил трубку.
- Мы надеемся, что это снимет подозрения с Эрика. И несем за это ответственность, - сказал он и обменялся с Эриком кивками.
Джанналинн сделала твердое лицо и огляделась, но я заметила, что она ни с кем не встретилась взглядом. Даже со мной.
- Как же она заручилась поддержкой этих ничтожных личностей? - поинтересовался Рой, мотнув головой в сторону стоящих на коленях заключенных. Он определенно подготовился.
- Она пообещала им членство в стае, если бы стала вожаком, - рассказал Алсид верам. - Ван осужденный насильник. Коко сожгла свою собственную семью, отца и двух братьев, в их доме. Лейдлоу, хотя и не был судим человеческим законом, был изгнан из своей стаи в Западной Вирджинии за то, что напал на человеческого ребенка во время полной луны. Вот почему я отказал им во вступлении в стаю "Длинный клык". Но Джанналинн собиралась принять их. И они согласились на ее предложение.
Затем последовала долгая тишина. Ни Ван, ни толстушка (Коко), ни Лейдлоу не отрицали выдвинутых обвинений.
Они даже не пытались оправдать себя, что было чертовски впечатляюще.
- Что вы думаете, как мы должны поступить с преступниками? - спросил Рой, после затянувшейся паузы.
- Какие преступления они совершили здесь? - спросила девушка, только вышедшая из подросткового возраста.
- Они похитили Уоррена и заперли его на душном чердаке без еды и воды в доме, принадлежавшем семье Джанналинн. Из-за этого он чуть не умер. Также они похитили Соки и собирались отвезти в свою берлогу... одному богу известно, чтобы могло там с ней случиться. Все это было совершено по воле Джанналинн.
- И она пообещала им место в стае после твоей смерти, - голос девушки звучал так, будто она серьезно задумалась.
- Все это конечно непростительно плохо, но Уоррен остался жив, а Соки была спасена стаей. Джанналинн не быть твоей преемницей, а эти... не присоединятся к стае.
- Твоя правда, - ответил Алсид.
- Они вели себя так, как ты думал, должны себя вести преступники, - упорствовала девушка.
- Да. Не одиночки, но преступники, которым было отказано в членстве, возможно больше чем в одной стае. - Алсид объяснял специально для самых юных присутствующих веров.
- А как же Кэндис? - спросила девушка, указывая на нее.
- Кэндис рассказала нам о том, что готовилось, так как не хотела во всем этом участвовать, - ответил Алсид, - поэтому мы выставим ее кандидатуру на голосовании для вступления в стаю через месяц, когда все познакомятся с ней получше.
Последовал общий круг кивков, своего рода защита. Кэндис должна была рассказать о преступниках просто потому, что это правильно, или же она просто стукачка от природы. Обсуждение ее на индивидуальной основе будет наилучшим выходом.
- Думаю, нам стоит просто отпустить этих бандюков, - высказался мужчина в летах. - Занести их в черный список, чтобы они не смогли быть членами ни одной стаи больше никогда. Распространить о них информацию.
Ван закрыл глаза. Я не могла сказать, чувствовал он облегчение или горе. Коко заплакала, Лейдлоу упал на землю. Непросто, когда другие решают, жить тебе или умереть.
В конце концов, они были освобождены. Без всяких там церемоний или обрядов, Рой развязал их и сказал:
- Валите.
Эрик отвернулся, чтобы скрыть свой шок от такого пренебрежения к ритуалам. Лейдлоу рванул на восток, из-за перевязанного плеча он бежал как-то странно.
Коко и Ван ушли на север. Через мгновение они скрылись из виду, и на этом дороги банды и стаи "Длинного Клыка" разошлись.
А Джанналинн осталась. По сигналу Алсида Рой развязал ей руки, и она выпрямилась во весь свой небольшой рост, растирая и растягивая свои запястья.
Мустафа встретил ее лицом к лицу на песке волейбольной площадки.
- Я убью тебя, - проговорил он своим низким голосом. Даже черные очки снял.
- Попробуй, черномазый, - ответила Джанналинн и вытянула руку. Рой вложил ей в ладонь меч.
Я была немного удивлена; казнь, в моём понимании, это нечто иное. Но меня никто не спрашивал.
Она попыталась разозлить Мустафу еще сильнее своим оскорблением, но оно не дало вообще никакого эффекта. Было видно, что некоторые веры почувствовали отвращение.
Остальные были похожи... на людей, ожидающих начала спортивного матча. Я взглянула на Эрика, который выглядел не более чем заинтересованным.
Внезапно я почувствовала невыносимое желание ударить его. Эта женщина уговорила отчаявшуюся стриптизершу выпить крови фейри и соблазнить вампира; и то, и другое было одинаково опасно и могло иметь непредсказуемые последствия.
Ким должна была быть достаточно безрассудной, чтобы поставить на кон свою жизнь. Но это не делало план Джанналинн менее губительным, или боль, которую я испытала, терпимой.
Я считала, что она заслуживает смерти уже за то, что сделала с Сэмом. Его лицо застыло, он пытался сдержать свои чувства. У меня болело сердце за него.
Дуэлянты кружили друг напротив друга какое-то время, и вдруг Джанналинн сделала один из ее летящих скачков, надеясь попасть в голову Мустафе.