— Сейчас доставят, — широко улыбнулся тот. — Надеюсь две бутылки «бургундского» из четырех, которые неофициально подарил министр иностранных дел Франции нашему президенту вас устроят. Во всяком случае, более хорошего вина я в пределах досягаемости не наблюдаю. Удачи, черт вас побери.
Хлопнула дверь. Ошалелый делец еще какое-то время стоял, тупо глядя на дермантиновую обивку.
— Что это за маскарад, — раздался сзади голос Светы. — Твои дружки вконец обнаглели.
Сергей не успел ответить. Тренькнул звонок, и ему снова пришлось лязгать замками. На пороге стоял немолодой, солидный человек в дорогом костюме. В руках у него была небольшая коробка, перетянутая бело-сине-красными лентами.
— Господин Алтаев здесь живет? — спросил мужчина раскатистым басом.
— Это я.
— Сергей Борисович?
— Да.
Мужчина протянул коробку:
— Вам велено передать. Сами знаете от кого.
Сергей поблагодарил, закрыл двери и принялся потрошить коробку. Когда добрался до содержимого, в глазах его заполыхали все огни ада. Наблюдавшая за мизансценой Света поинтересовалась ехидно:
— И что там тебе принесли? Пасхального кролика? Или рождественскую утку?
— Две бутылки вина, которому лет больше, чем тебе.
— Откуда? — фыркнула гражданская супруга.
— От президента Российской Федерации, или от министра иностранных дел Франции. Я, честно говоря, уже запутался.
Света молча повертела пальцем у виска и пошла прочь.
Ночевать ему пришлось в гостиной на диванчике. Как следствие скандала с гражданской женой Серега изгонялся с брачного ложа и отправлялся на диванчик. Такое положение вещей он принимал всегда, как нечто само собой разумеющееся, но сегодня перспектива спать на диване взбесила его. Сергей засыпал лежа под пледом со скрежетом зубовным.
Во сне явилась Анжелка. Бывшая однокурсница, смазливая девка с кукольным личиком, топ модельной фигуркой и завышенным самомнением. Она всегда снилась Алтаеву в те моменты, когда он был неудовлетворен. К таким моментам относились те дни разлада с женой, когда Сергей оказывался на диванчике. Почему снилась именно Анжелка? Наверное, потому, что являлась твердой ассоциацией с сексуальной неудовлетворенностью. В свое время она ему так и не покорилась, не смотря на все попытки Алтаева затащить сокурсницу в койку.
Анжела предстала в полуобнаженном виде, мягко улыбаясь, приблизилась к нему. Сергей почувствовал неодолимое желание. Потянулся за сновидением, то вопреки ожиданиям не растаяло, а нежно прикоснулось к его груди, повела рукой ниже, ниже…
Сергей проснулся от прикосновения. Тонкая, полная изящества рука нежно и неумолимо приближалась к низу живота. Алтаев вздрогнул, потер глаза спросонья. Перед ним сидела Анжела.
— Ты? — опешил Сергей. — Ты как сюда попала?
— Через дверь, — тихо сказала неприступная однокурсница. — Меня впустила какая-то женщина. Это твоя жена? А, впрочем, не важно. Я не могу без тебя больше, Сережа. Я пришла, порвала всю свою жизнь, отбросила мужа, перечеркнула все, что было до того. Я не могу без тебя.
Ее рука тронула его волосы, потом снова пустилась в путешествие по телу довольно замысловатыми путями.
— Ты же тоже этого хочешь, — ласково шепнула она.
Сергей не ответил. Я сплю, пронеслось в голове, ущипните меня посильнее.
— Все что ты хочешь, — так же тихо произнесла ночная гостья и ощутимо ущипнула Сергея, потом снова принялась ласкать, добавила. — Но так, по-моему, приятнее.
— Черт побери, — выругался Сергей, поток скачущих мыслей вдруг оборвался, и он притянул к себе девушку. — Иди сюда.
Проснулся он поздно. Тело после ночных забав приятно гудело. В квартире было тихо, только на кухне что-то погромыхивало. Света или Анжела? Сергей приподнялся, диван жалобно скрипнул.
Алтаев встал, обернул вокруг талии сложенный вдвое плед и поплелся на кухню. Светы у плиты не было, Анжелы там, впрочем, тоже не оказалось. Над сковородой колдовал коренастый проводник. На звук шагов Трензив обернулся и расплылся в добродушной улыбке.
— Доброе утро, Сергей Борисыч, как спалось?
Сергей не нашелся что ответить, а чертов проводник продолжил радушно-суетливо:
— Да вы присаживайтесь, присаживайтесь. В ногах правды нет, говорят. Сейчас завтракать будем. Вы как к яичнице относитесь? Положительно? Вот и славно. Ваша жена вам, кстати, записочку оставила.
Трензив протянул Сергею лист в клеточку с ободранным краем. Тот принял лист и задумчиво уткнулся в рубленные фразы накарябанные нервным почерком: