— Нет. Но попрактиковаться было на ком. Так, к примеру, Баюн лишился лучшей части своего хвоста.
— Вижу, ты вовсю вживаешься в свою роль, — заметил Ю-Ю со значением.
— Да, уж, — ответила я только, не решившись на какие-то комментарии.
Мы поспешили к выходу. У меня не хватило духу снова всмотреться вниз, туда, куда уходила лестница. Что бы там ни было, об этом мне некогда было задумываться. Нужно было выбираться отсюда, пока здесь не появился еще и мой враг номер два.
— Постой-ка, — остановил меня доктор. — Дай я осмотрю рану.
— Да что ты увидишь в этой темноте?
— Я все увижу. Не забывай, что я черт, хоть и наполовину.
Мне пришлось подчиниться. Я не могла так сразу поведать Ю-Ю, из-за чего нам нужно было спешить. Я присела на ступеньку под горящим факелом. Необходимо было разорвать толстую джинсовую ткань на раненой ноге, а потом и на другой, для симметрии. Я даже и не предполагала, какой глубокий след на моем бедре оставил коготь Горгоны. Ю-Ю, недовольно сжав губы, покачал головой.
— Плохая рана. Надо срочно промыть. Но об антисептиках сейчас можно лишь мечтать.
Доктор поднес руку к кровоточащей царапине и остановил в нескольких сантиметрах от нее. При этом его сосредоточенные красные глаза внимательно уставились куда-то в воздух. Края раны тут же стали подсыхать, и кровь вдруг перестала сочиться.
— Ого! — удивленно воскликнула я. — Мама научила?
— Это то, что называется традиционной медициной.
— Поразительно!
— Нужно чем-нибудь перевязать, чтоб еще больше заразы не попало, чем уже есть.
В ход снова пошла моя некогда модная рубашка, клочком которой уже был перевязан распухший палец.
— А с рукой что? — спросил дотошный доктор, когда мы уже поднимались по лестнице.
— Ерунда, — ответила я и поспешила переменить тему:-Как Василиса заманила тебя сюда?
— "Ах, обмануть меня не сложно, я сам обманываться рад", — процитировал он слова классика.
Я назвала его давеча влюбленным кретином, но какое я имела на это право, ведь сама-то — не лучше.
Через пять минут мы добрались до двери, которая была плотно закрыта.
— И что теперь? — спросила я, боясь даже подумать о том, что мы застряли здесь на веки. — Горгона открывала ее при помощи какого-то рычага с той стороны.
— Тебе-то зачем рычаг? У тебя же есть сила. Просто разнеси ее вдребезги, — уверенно сказал доктор.
Вот он и настал, момент истины. Мне придется все рассказать Ю-Ю. Черт! Как стыдно! Если бы знать, что сила, с которой я рассталась без сожаления, так пригодилась бы мне еще! Я могла бы спасти Трою. Я могла бы спасти Ю-Ю. А теперь, пожалуй, я и сама погибну здесь вместе с ним.
Я обреченно села на верхнюю ступеньку и обхватила голову руками. Мне хотелось рвать на себе волосы.
— У меня больше нет силы, Ю-Ю.
— В каком смысле? — не понял он. — И куда же она делась?
— Они обманули меня. Решили, как простейшее уравнение с одним неизвестным. Я легко попалась в их нехитрую ловушку.
— Ничего не понимаю, — удивленно пожал плечами черт. — Лишить силы может только Лютый Князь. А как Василисе удалось это сделать?
— Не Василисе. Это он. Наместник.
— И каким же образом?
Я не могла произнести вслух, каким образом. Мне было очень стыдно. Надеясь, что доктор все поймет сам, я молча сняла повязку с руки и показала кольцо на посиневшем безымянном пальце. Ю-Ю не сразу смог что-то произнести от удивления и высказался лишь спустя пару минут:
— А я считал тебя более благоразумной. Как же ты так попалась?
— Так же, как и ты.
— Но у меня другая история.
— Да нет, друг мой, та же, что и у меня.
— Ты что хочешь сказать, любишь его?
— Не будем об этом, ладно?
Что я могла объяснить? В тот момент я ничего не понимала, не прислушивалась к себе и не разбиралась в своих чувствах. Мы сидели в тишине в течение еще нескольких минут, думая, наверное, каждый о своем.
— Ужасно хочется есть, пить и спать, — вдруг произнесла я вслух последнюю мысль. — Но даже нам и удастся выбраться от сюда, мне все равно придется скрываться.
— От Василисы?
— От Гавра.
— Это почему же? Ты себя плохо вела? — насмешливо спросил черт.
— Тебе я вижу смешно, а мне грозит смерть.
— Ну, прости. Так что же случилось?
— Он думает, что я с кем-то там ему изменила.
— Серьезное обвинение. И что у него есть основания так полагать?
— Да какие там основания! Все благодаря твоей матушке.
— Она-то тут при чем?
— Она сказала Гавру, будто я изменила ему с Яром Отшельником, а мой распухший палец — прямое тому доказательство. Теперь он жаждет мести. Колечко, кстати, вдруг стало мало тоже, я так полагаю, не без участия Заварзузы.
— Как же она могла так поступить? — удивился Ю-Ю.
— Василиса пригрозила, что убьет тебя. Я ее понимаю, в общем, во всем, кроме одного: почему она ничего не сказала мне. Мы могли бы попытаться разобраться вместе.
— Ты плохо знаешь наместников. В том, что касается их власти, они не знают пощады. Василиса не шутила… Мать уже не верила в тебя. Ведь о том, что задумал Гавр, было давно всем известно.
— Всем кроме меня. И никто не удосужился меня предупредить. Почему ты ничего не сказал?
— Не успел… Что потом было?
Я все рассказала ему о последующих за этим событиях. Он, не перебивая, выслушал, и опять наступило молчанье. Ю-Ю задумчиво смотрел в темноту. Глаза его горели так же печально, как огоньки гирлянды на елке давно прошедшего рождества, когда наступает пора их снимать и прятать.
Мои же мысли были заняты решением непростой задачи: как отсюда выбраться. Я заставила себя оставить грустные раздумья и стала осматривать дверь. Внизу была щель, через которую пробивался дневной свет. Узенькая полоска светилась и посередине. Я хотела было попробовать втиснуть в нее меч, чтоб попытаться раздвинуть створки в стороны, и уже поднялась по ступенькам, как вдруг…
— Тсс…
Я замерла и прислушалась. Ю-Ю устремил на меня вопросительные красные зрачки.
— Тише. Только не греми цепями, — едва слышно шепнула я ему.
За дверью раздались чьи-то шаги, тяжело и уверенно цокающие по каменному двору. Так мог ходить лишь он.
— Это Гавр, — беззвучно, одними губами сказала я Ю-Ю.
Шаги приближались к двери башни. Я вся напряглась и насторожилась, держа руки на рукояти меча. Он остановился у двери и видимо тоже прислушался. Прошла напряженная минута, в течение которой я боялась даже дышать.
И вдруг двери с грохотом распахнулись, и яркий дневной свет больно ударил по глазам. Я зажмурилась, успев увидеть лишь темный силуэт в проеме.
— Это не Гавр, — услышала я озадаченный голос Ю-Ю, глаза которого, видимо, не боялись ни тьмы, ни света.
Я приоткрыла веки и сквозь ресницы посмотрела на пришельца. В следующий момент с переполненной восторгом грудью я бросилась к нему:
— Яр! Миленький! Как же я рада тебя видеть! Как ты здесь оказался?!
— Мастер Сыч передал мне, что ты в беде. А дальше дело было только за моими разведчиками. Они мигом отыскали тебя.
— Как ты вовремя!
— Да. Но чуть было не опоздал. Похоже тут была кровавая схватка, — сказал он, указывая на труп огромной собаки. — Это ты ее?
Я скромно кивнула головой и смущенно произнесла:
— А кто-то говорил, что у меня нет способностей.
— Нет. Кто-то говорил, что самый лучший учитель — это страх перед смертью.
— Теперь я это поняла.
— Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит? — спросил Ю-Ю, выбираясь из башни.
— Я объясню! — раздался грозный рык, от которого я вздрогнула всем телом и обернулась.
Неподалеку от нас у черной стены, почти сливаясь с ней, стоял Гавр, и выражение его лица не предвещала ничего хорошего. Он двинулся к нам и, не дойдя пять метров, остановился, разглядывая Отшельника.
— Здесь произошла романтическая встреча, — продолжал он свое объяснение и, обращаясь к Яру, добавил:-Вот мы и столкнулись с тобой, неуловимый невидимка. И теперь тебе не уйти.
Не объясняя больше ничего, Гавр достал меч и занял боевую позицию. Яр, оттолкнув меня в сторону, тоже обнажил оружие. Я не успела даже ничего возразить, да и времени на то, чтобы подобрать необходимые слова, у меня не было. Наместник напал первым, внезапно и рьяно. Он считал себя обиженным и потому оставил за собой право начать атаку. Яр ушел в оборону, не нервничая, четко и ловко, отражая удары Гавра. Лицо Отшельника приобрело каменное выражение, лицо наместника горело гневом и желанием отомстить.