— Вижу, ты завел себе новую игрушку, — голос Ирины звучал мягко и чуть насмешливо.
— Ну, ты же меня покинула, — благодушно откликнулся генерал. — Пришлось выбирать из оставшихся. Марре, конечно, пока далеко до тебя. Но ты ведь знаешь — она очень талантлива, и быстро учится.
— Предательница, — прошипела его протеже. — Мы с тобой ещё…
— Довольно, — как и любой высокий чин, генерал умел быстро переключаться, и теперь его голос звучал резко и требовательно. — Это переговоры. Место.
Да, кажется именно так он и сказал. Я не знал, что за странный переводчик в моей голове позволяет мне понимать шипящее наречие, которым владели все остальные присутствующие. Очевидно, наиболее мудрым было помалкивать, что я и делал.
— Это второй, — Василевский вообще никак не отреагировал на стычку девушек, продолжая сверлить взглядом генерала.
— Вижу, — генерал Кастор снова расслабился, когда его подручная заняла своё место на краешке стола. — Но вы обещали, что будет трое. Хотя вообще-то должно быть четверо.
— Мы не знаем, где четвертый. Зачем снова об этом? — пробурчал Василевский. — Ты дашь мне поговорить с ним?
— Хорошо, — генерал задумался лишь на секунду, и кивнул Казанове. Тот сделал приглашающий жест, и вышел из комнаты вслед за моим похитителем.
— Что вы ему сказали? — теперь Кастор обращался к Максу, очевидно, оставшемуся за старшего.
— Что он участник переговоров по освобождению русских пленных, — мне показалось, что против обыкновения Макс тщательно подбирает слова. — Теперь он знает, что сам объект обмена. Больше ничего.
— Вы его не принуждали? Не связывали? Сила не применялась?
Вот те раз. Похоже, коротышка не соврал, когда говорил о недопустимости плохого обращения.
— Со мной обращались хорошо, — понятия не имею, зачем я это ляпнул. Я мог лишь понимать их, поэтому фразу произнёс на английском. Что ж, кажется, я ударил в гонг у ворот ада.
Хозяин кабинета излучал колоссальную силу, и непоколебимую уверенность в себе. Его подручные, как и люди Василевского, производили впечатление отчаянных и крутых профи. Но четыре слова из моих уст повергли присутствующих в настоящую панику. Если бы я не смотрел на генерала, произнося их, то, возможно, и не заметил бы тени испуга, промелькнувшей на его лице. Впрочем, вожак овладел собой практически мгновенно. А вот команда его подкачала.
Рука эрзац-Макса вынырнула из-за спины, сжимая в ней какое-то диковинное стреляющее устройство. Ни в кого палить он, правда, не стал, и теперь растерянно пытался поймать взгляд шефа, чтобы понять, что делать дальше. Молодая тигрица ни в чьих инструкциях не нуждалась. Очередной прыжок со стола теперь сопровождался порцией каких-то шипящих проклятий, а воздух вокруг неё начал странно меняться, трансформируясь в подёргивающуюся дымку.
— Прекрати, — Ирина оттолкнула меня в сторону, и встала между нами. — Твой хозяин тебя не похвалит.
— Хватит, — рявкнул генерал, окончательно совладав с собой. — Кто его пробудил?!! Да как вы смели…
Вопросы адресовались Максу, который теперь стоял у меня за спиной. Я обернулся, чтобы видеть выражение его лица, когда он будет отвечать. Меня действительно подняли довольно рано, но вряд ли неудовольствие Кастора относилось к этому обстоятельству. Попутчик снял очки, и теперь виновато смотрел на бушующего генерала парой огромных фиолетовых глаз. Амбал тоже поспешно сдернул с лица очки, уже ожидаемо для меня явив на свет ярко-розовые радужные оболочки. Видно, в их конторе принято каяться, глядя боссу в глаза.
То, что это две части одной и той же шайки, совершенно ясно. Оперативные группы-четверки, подобранные из лиц схожих типажей. Разговоры о предательстве. Какая-то разборка в мире североамериканских спецслужб. Военная разведка. А может, и ЦРУ. Мне подумалось, что Стоцкий вовсе не продал меня за взятку. Он знал, с кем имеет дело, и послал к ним крота. Сейчас меня будут вербовать. Я, понятно, соглашусь. Меня зашлют обратно, и вуаля, знакомьтесь — Александр Евгеньевич Рогожин, шпион, двойной агент. Теперь понятно, зачем я нужен Стоцкому. Непонятно, на кой я сдался американцам.
— Мы здесь ни при чём, — Макс заметно нервничал, и теперь частил. — Он не демонстрировал никаких признаков… пробуждения. Ни на земле, ни в полёте. И в его биографии нет ничего…