После того, как в раненых добили, мертвецы собрались вокруг Пода и Песта, который так и валялся на земле, широко раскрытыми глазами смотря в ясное небо. Он глубоко дышал, а все тело было в крови. Челюсть и пальцы на руках мелко дрожали. Только глаза немного оттерты от крови. Земля под ним была пропитана его собственной кровью.
- Добре... добре хозяин сел свободных выйдет... - Произнес Под улыбаясь и смотря пустыми глазницами на Песта.
- Добре...
- Любо!...
Каждый мертвец, у кого было чем говорить, подтверждал слова Пода. Те из мертвецов, кто был сильно разложившимися, или кому было нечем говорить, просто кивали или стучали мечами об разбитые щиты, из которых торчали тревки стрел.
Под влил крайний пузырек с мутной жидкостью в рот Песту. Тот сначала не отреагировал на жидкость во рту, но затем все-таки проглотил. Сморщившись он оторвал взгляд от неба и оглядел собравшихся вокруг него живых мертвецов и присоединившихся к ним воинов свободных сел. И тех, что были в строю, и тех, кто отдал свое оружие мертвым.
- Сдюжили? - Оглядываясь спросил Пест хриплым голосом. Он искал взглядом двух братьев. Дыма и Огниво. Заметив их хмурые лица, перепачканные кровью, он вздохнул. - Сдюжили...
- Сдюжили и не одного живота мужика сел свободных не положили... - Ответил староста Дорожичей. Он был ведущим в строе живых мужиков. - Трое Ультаковских воев взяли. Вязанные лежат. Сам говорить будешь?
Пест кивнул, давая согласие. Под в это время с улыбкой наблюдавший за Пестом вздохнул.
- Над главою... - Тихо произнес он.
- Предок! - Ответили живые мертвецы. Пара скелетов стукнула зубами, обозначая ответ.
- Глава... - Не громко произес Под.
- Село!... - Уже громче произнесли все собравшиеся мужики.
- Шея...
- Род! - Громко гаркнули и мертвецы и живые воины. Под еще раз взглянул на Песта и произес:
- В груди помысел, а в руках дело наше... - После этих слов, все мертвецы одновременно рухнули на землю как подкошенные. Словно из них стержень вытащили.
Пест смотрел на тело отца, лежавшее на земле как пришибленный. Спустя минуту он, кряхтя как старый дед, поднялся и шатаясь пошел в сторону связанных мужиков из Ультака. Подойдя к ним, он ухватил их за шиворот и развернул головами в кучу. Так чтобы все его видели одновременно и чтобы он видел их.
- Меня Пестом звать. Роду я Среднего из Подова вышедший. Село мое Ведичи. - Он оглядел хмурые лица мужиков, в глазах которых плескался страх. - В учениках Аккилуры ходил и слово ведуна имею. Магии учусь и ежели понадобиться за все спрошу. И духом и ворожбой.
- Нет у тебя права! - Хриплым голосом, сквозь разбитые губы произнес один из мужиков. - Кончилась вольница сел свободных!
-Знамо, что нет указа на то Государя нашего. Силой нас взять решили? - Пест взглянул в глаза говорившему мужику. - Я маг наместный сел свободных. Подомной ужо четыре села. Куприяны, Ведичи, Дорожичи и Рыбаки Воржские! Я ужо за них слово несу, хоть и зимую в Вивеке. Не от праздного, а от учебы в академии маговской. Услыхал ты меня?
Мужик сплюнул кровь на землю, облизал разбитые губы и кивнул Песту.
- А коль услыхал, то меня зело хорошо запомни! Ежели еще раз Ультаковские вои в села свободные придут - главы их лично старшому Ультака принесу! За нами предки! Надо будет - мы вместе с ними до самого городища дойдем! Пугать не буду и виры не спрошу, но сам видал. Усек?
Все трое четко подтвердили, что усекли.
- Коль усек, то ступай с миром. - Пест разрезал всем троим путы, после чего те встали и собрались уже уходить, но мальчик добавил им в спину. - Конных Ультак больше пусть не присылает. Нам своих кобыл хватает, а конину есть не приучены...
В обычном, ничем не выделяющемся доме Дорожичей сидела у печи женщина на лавке и пряла пряжу. Свет из окна падал хорошо и в доме было довольно светло. Руки размеренно и уверенно водили по формирующейся нити, а сама женщина что-то напевала себе под нос.
В комнату ввалился мальчишка лет десяти. Он на одном дыхании выпалил:
- Наши воины воратаются! Мужиков идет два десятка! Все живые и ни один не хромает, но в крови все по уши! Волокуши с собой тащат! Кого несут незнамо, с виду все наши идут.
Лицо женщины побелело, а руки мелко задрожали. Она подскочила со скамьи и метнулась за мальчишкой. Вместе с ним она выбежала на улицу.
Сквозь всю деревню шли два десятка мужиков. Окровавленных, хромых или раненых среди них не было. Каждый мужик тащил волокуши из мелких деревьев и веток. На волокушах лежали полусгнившие тела. На некоторых лежали костяки человеческих скелетов. Были пара волокуш, на которых кучами лежали конечности и части тел вперемешку. На каждом теле был хорошо различимые похоронные знаки Дорожичей.
- Как же так? - Прошептала женщина. Она сначала бегала глазами по волокушам и пыталась найти своего мужика, но заметила его с хмурым лицом, тащащим волокуши с хорошо сохранившимся скелетом.
По ходу движения воинов в деревне, их обступил народ. Никто к ним не приближался и не разговаривал. Девушка тоже не решилась нарушать традицию возвращения воинов с побоища.
Процессия не остановилась у дома старосты, для прощания родственников и сразу двинулась в сторону кладбища селения. Женщины, несколько стариков и детвора последовали за процессией. Лишь несколько отроков с топорами метнулись к ближайшему лесу, где виднелись ели.
Когда процессия в тишине подошла к кладбищу, женщины шепотом начали причитать. Старики снимать шапки и гладить бороды, а дворовая ребятня загомонили. Никто не посещал кладбище. До дня поминовения предков было еще 8 седмиц, а праздник, когда положено подносить дары предкам был 3 седмицы назад. Сейчас же они обнаружили разрытые изнутри могилы. Ровно два десятка. У входа на кладбище процессию уже поджидали отроки с полными охапками еловых ветвей и один старик с абсолютно лысой головой.
Каждый мужик подходил к могиле, которую отроки тут же выкладывали еловыми ветками. Воин клал в нее тело своего предка, при этом он оставлял в руках мертвеца оружие. После этого он щитом начинал зарывать могилу. Никаких лопат. Только руки и щит. После того, как могила была закопана, он втыкал у изголовья щит как надгробие.
Одна из старух затянула похоронную песнь хриплым голосом, положенную в таком случае. Случае, когда с побоища возвращались живые воины, неся с собой погибших воинов. Ее подхватили все женщины без исключения.
Процессия перезахоронения предков затянулась на несколько часов. Все это время не умолкало хоровое пение женщин. Когда перезахоронение закончилось мужики начали расходиться. Женщины начали обнимать и целовать своих мужиков.
Та самая женщина, еще недавно искавшая своего мужика среди мертвых, крепко сжимала своего мужика. У ног обнимающихся отца и матери стоял парнишка лет десяти. Он обратился к отцу:
- Папко, а почему их с оружием похоронили? Не велено же с оружием хоронить... - Отец одним глазом глянул на сына и негромко произнес, не отрываясь от объятий супруги:
- Так Пест велел. Он наш чародей наместный. - Он поцеловал жену в шею и добавил. - За его слово предки с нами на бой пошли. Дед мой мое оружие из рук моих взял. С дедом моим бился я рука в руку... Ты Сат, пока мне копье доброе не сделаешь, шоб не стыдно было в бой идти, когда из могилы позовут, мужиком тебя не назову!