Нампара под звездами казалась полной покоя. Во многих окнах заманчиво мерцали свечи. Демельза с Россом шли через сад, где воздух полнился ароматом роз. А ближе к дому они почуяли другой аромат, пьянящий и сладкий, с легким оттенком ванили.
— Надо же, как разросся, — отметил Росс, глядя вверх, на крупный вечнозеленый куст возле южной стены библиотеки, вознесший белые, похожие на восковые цветы почти до уровня крыши.
— Да, наконец-то. Я не надеялась, что он приживется.
— Ему требовалось время, чтобы приняться.
— Я думаю, все дело в стихах, — задумчиво сказала Демельза, склоняя голову на плечо мужа.
— В стихах?
Поколебавшись, она глубоко вздохнула.
— Хью Армитадж присылал мне стихи. — Полжизни она хранила этот секрет. — Я долго их хранила. А однажды решила, что... хватит их беречь. Я их порвала и зарыла здесь, под корнями. И после этого куст стал расти намного лучше. Прекрасные были стихи, — добавила она, и от печали в ее голосе сердце Росса заныло.
— Я знаю. — Он тоже колебался. — Одно стихотворение я видел.
Демельза испуганно взглянула на него с немым вопросом в глазах.
— В тот день, когда мы ходили к Боскауэнам, как раз перед смертью Хью. Помнишь, тогда шел дождь, и нам пришлось оставить одежду сушиться у очага. Я пришел одеваться раньше тебя, и когда перевернул твою юбку, письмо выпало из кармана. Я не намеревался читать, но...
На минуту они умолкли, слышно было только дыхание. Где-то рядом звенела ночная песнь соловья.
— Росс, я не хотела причинять тебе боль. Это не было даже...
— Тебе незачем объяснять. Все давно прошло. И думаю, в каком-то смысле мы квиты.
Взгляд Демельзы метнулся к его лицу.
— О нет, Росс, это не потому...
Он нежно коснулся пальцем ее губ, заставив умолкнуть.
— Да, я знаю. Я совсем не об этом. Но ты простила меня, и я должен был простить. Может, мне для этого потребовалось больше времени, но в итоге я понял, что вся любовь — это и есть способность понять и простить.
И они оказались в объятьях друг друга. «Может быть, мы слишком стары для поцелуев в лунную ночь летнего солнцестояния, — мелькнула мысль у Демельзы. — А может быть, для этого слишком старым стать невозможно».
Весть о смерти короля достигла Корнуолла на следующий день после праздника. Многие из тех, кто хотел задержаться подольше и полюбоваться летними красотами графства поспешно изменили свои планы и готовились к незамедлительному отъезду в Лондон.
Но Кэролайн среди отбывающих не было.
— Боюсь, все королям и королевам придется обойтись без меня, — объявила она. У меня есть куда более важные дела.
Кэролайн осталась на две недели. Пару раз к ним на чай заезжала Харриет, и все трое с удовольствием сплетничали, однако ей хватило мудрости на большую часть времени оставить старых подруг вдвоем.
Погода стояла прекрасная, и прогуливаться по берегу долгими вечерами, как часто делали в прежние годы. Они сидели на камнях, подставив лица теплому летнему солнцу. Прилив отступил далеко, и небо отражалось в длинных полосках воды на мокром песке.
— Ах, — Кэролайн сделала долгий глубокий вдох, — ничто не сравнится с воздухом Корнуолла. Вкус у него — как у шампанского, прямо из холодного погребка.
Демельза вопросительно посмотрела на подругу.
— Можно подумать, ты по нему соскучилась.
— Конечно, соскучилась. Ведь я прожила здесь большую часть жизни.
— Но, кажется, ты всегда предпочитала Лондон.
Кэролайн невесело рассмеялась.
— То была другая Кэролайн. Та, какой меня воспитали. Глупенькая и поверхностная, интересующаяся только модой и приемами. Та, от которой ждали брака с карьеристом вроде Анвина Тревонанса или с лордом Конистоном, либо с любым из десятка других подходящих джентльменов, которых мне представляли всевозможными способами. Временами меня так раздражает та Кэролайн.
— Но она же не настоящая Кэролайн, — сказала Демельза.
— Да. Настоящая Кэролайн жила внутри, но не знала, как выбраться. И та, другая, побеждала ее — до той поры, пока я не встретила Дуайта.
Она подобрала гальку и по косой швырнула над морем так, что камешек заскакал над волнами — она всегда ловко умела бросать блинчики, мальчишкой Гарри этому очень завидовал.
— Дуайт разглядел и понял меня настоящую. Разумеется, другая Кэролайн не сдавалась без боя. Время от времени она поднимала голову и требовала, чтобы я дала, что ей хочется. Но к счастью, Дуайт прекрасно с этим справлялся — не много найдется мужчин, согласных время от времени отпускать жену слоняться по Лондону. — Она вздохнула. — Он был особенный, мой Дуайт.