— Мне хотелось бы, чтобы она предпочла Александра, — заметила Харриет. — По-моему, у него прекрасное чувство юмора.
— А Джефри Чарльз был знаком с его отцом во время войны на полуострове? — спросила Росса Демельза.
— Да, и я даже встречал его пару раз. Он был весьма популярен как офицер — доброжелательный, но достаточно мужественный. Он очень хорошо проявил себя у Катр-Бра, как раз перед главным сражением. И если его сын похож на отца, то станет отличным выбором.
Харриет уговорили остаться на ужин, потом она отправилась домой в сопровождении Джема Картера. Росс налил бокал бренди себе, портвейна Демельзе, которая продолжала шитье, и устроился с книгой у очага.
Ему нравились такие мирные вечера. Слышны были только потрескивания остывающего к ночи старого дома, далекий шум ветра и моря.
— Надеюсь, в этом году погода на Рождество будет получше, — сказала Демельза. — Я так хотела бы собрать всю семью.
— А для тебя это будет не слишком?
— Разумеется, нет, — улыбнулась она. — И я вообще сомневаюсь, что мне позволят перетрудиться. Меня изгонят из собственной кухни.
— И совершенно правильно. Ты заслужила отдых.
— Успею еще отдохнуть после смерти.
Ее слова Росс ощутил как острый нож в сердце. Он, разумеется, понимал, но мог притворяться, пока это оставалось невысказанным.
— Демельза... — слова застряли у него в горле. — Не надо...
Она невесело улыбнулась.
— Ох, Росс. Мы оба знаем, что это... эта болезнь — она похлопала себя по груди, — не собирается уходить. Мы отпразднуем Рождество, которого я так жду. Но после...
Она отложила свое шитье, подошла к Россу, с небольшим усилием опустилась на пол у его ног и положила голову ему на колени, как часто делала прежде. Он гладил ей волосы, и пальцы путались в длинных шелковистых кудрях, серебряных и золотых в танцующем свете пламени очага. Рождество...
Он тронул свои глаза и обнаружил, что они увлажнились.
Глава десятая
Рождество получилось именно таким, как хотелось Демельзе. Дом был украшен ветками остролиста и благоухал пряным ароматом глинтвейна. Гарри и Рейчел все больше времени проводили в Нампаре, нередко оставались на ночь, предпочитая не возвращаться домой, и, как Демельза и ожидала, ей почти не потребовалось заниматься приготовлением к празднику. Рейчел все делала быстро и безупречно.
Демельза не возражала. Она всегда с нежностью относилась к дочери Харриет и была очень рада видеть их с Гарри любовь и счастье. А больше всего она обожала сидеть в кресле-качалке у очага с малышом Джей-Джеем на коленях.
Харриет приехала верхом за день до Сочельника, и в тот же день после обеда прибыли Клоуэнс с Эдвардом и дочерьми. В Сочельник в сверкающей новой коляске явились и Белла с Крисом. В тот день Демельза проснулась поздно и завтракала в постели, но с радостью и готовностью встречала свою семью.
Джей-Джей, конечно, произвел фурор.
— Ну разве он не подрос? — восклицала Белла, подбрасывая малыша в воздух. — Он становится просто копией папы.
— Бедняжка, — сухо добавил Росс.
— Ну да, только глазки мамины, — продолжала Клоуэнс.
— А как же с моей стороны, совсем ничего? — шутливо возмутилась Харриет. — Благословляю его своей посадкой на лошади и состоянием Джорджа!
Джей-Джей выразил свое мнение по этому поводу, расплакавшись, и Белла поспешно передала малыша Демельзе.
— Ну вот, тебе лучше вернуться к бабушке. Боюсь, я не слишком хорошо умею обращаться с детьми.
Демельза с радостью приняла внука, но младшей дочери ответила вопросительным взглядом.
— Наверное, потому что у тебя пока нет своих?
— И слава Богу! — качая головой, рассмеялась Белла. — Уверена, дети это прекрасно, но мне они гораздо больше нравятся на расстоянии. — Но как ты, мама? — добавила она, садясь рядом с качалкой. — Как ты себя чувствуешь?
— Я так рада видеть тебя, дорогая. Мы прочитали в газетах про успех твоей пьесы. «Весь Лондон говорит о новом драматурге», ну надо же!
— О, это было восхитительно. — У Беллы заблестели глаза. — Театр каждый вечер полон, и мы даем два утренних представления в неделю. Ты знаешь, написать пьесу и наблюдать, как крошечная идея, родившаяся в твоей голове, реально живет, воплощаясь на сцене — это самое лучшее, что только можно представить!
— Но это реальная история — ну, почти, — заметила Клоуэнс. — То, как вы с мамой бежали из Парижа посреди ночи с драгоценностями французской короны!