— Как странно думать, — задумчиво сказал Росс, — что все эти годы, когда над нами висели долги и угроза разорения и мы с трудом добывали из-под земли несколько жалких тонн меди, мы владели целым состоянием — фарфоровой глиной под поросшим кустарником дальним полем.
Демельза мысленно улыбнулась. Она знала, что, несмотря на богатство, принесенное фарфоровой глиной, душа Росса навсегда останется с медными шахтами — с ожиданиями и разочарованиями в поисках неуловимой жилы под землей. Это у него в крови.
— Так выпьем же за фарфоровую глину, — Кэролайн подняла чайную чашку в шутливом тосте.
— Приятно осознавать, что у Гарри появится собственный надежный доход, — рассуждала Демельза. — Ох, знаю, с деньгами Рейчел он станет состоятельным человеком, но…
Кэролайн приподняла изящную бровь.
— Мужчине лучше иметь свои деньги, нежели зависеть от жены?
— …Ой… Я не хотела…
Кэролайн рассмеялась и покачала головой.
— Демельза, я знаю тебя столько лет и понимаю, что именно ты имела в виду. И в целом согласна с тобой. Наша ситуация с Дуайтом… — ее голос дрогнул, когда она произнесла его имя. — Так вот, это совсем другое. Я всегда знала, его бы только обрадовало, если бы я отказалась от большей части своего состояния, но я считала это исключительной глупостью. Кроме того, я бы предпочла отдать деньги родным детям, с чем он не мог не согласиться. Хотя, как оказалось, деньги им вряд ли понадобятся, поскольку обе удачно вышли замуж.
— И счастливо, — подчеркнула Демельза.
— Вроде да, насколько я могу судить.
— Кэролайн выглядит получше, — заметила Демельза позже, когда они с Россом ложились спать. — В прошлом году она сильно исхудала.
— Хорошо, что настроение у нее поднялось. А то обычно, когда она падает духом, то увядает, как цветок без воды.
— Интересно, вернется ли она когда-нибудь домой?
— В Корнуолл? Вряд ли, мне кажется. Корнуолл никогда особо не был для нее домом, как для нас с тобой. Она жила там из-за Дуайта. Вероятно, Лондон ей подходит куда больше, она хотя бы сможет отвлечься и развлечься. Я так понял, она становится хозяйкой салона для политиков.
— Как ее тетушка Сара. К тому же здесь живут обе ее дочери.
Росс подошел к ней сзади и положил руки на плечи, пока она сидела за туалетным столиком и с усилием расчесывала вьющиеся волосы.
— Мне показалось, ты беспокоишься за Верити.
Демельза медленно кивнула.
— Думаю, нам не помешает навестить ее, когда вернемся домой.
— У тебя предчувствие?
— Надеюсь, что ошибаюсь. — Ее лицо помрачнело. — Но она не молодеет.
— Как и все мы. — Росс сел на край кровати. — Хотя некоторые ухитряются это скрывать.
Она тихо рассмеялась.
— Ты про Кэролайн?
Теперь уже Росс рассмеялся и покачал головой.
— Глупая шутка, как обычно. Ты ведь знаешь, о чем я.
— Что мои волосы поседели?
— Превратились в чистое серебро. А сама ты — чистое золото. — Росс протянул руку. — Пошли уже в постель.
— Росс, ну серьезно! — шутливо возразила Демельза.
— Росс, ну серьезно, — передразнил тот. — Может, я и не молодею, но еще не забыл, зачем мне жена.
— И только для этого?
— А еще чтобы досаждала своей ревностью и тратила деньги на всякие глупости.
— Еще чего! Пусть лучше дамочки домогаются моего мужа, чем боятся приблизиться на пушечный выстрел. А что касается растраты твоих денежек, то ты всегда был щедрым. Но ты ведь знаешь, я любила тебя, даже когда ты бедствовал.
— Любила, — повторил Росс, притягивая ее к кровати и целуя. — Любила.
На следующее утро все вместе отправились в театр «Адельфи», посмотреть на Беллу в последнем спектакле. Демельзу до сих пор изумляло, что ее маленькая Изабелла-Роуз, которая носилась вокруг Нампары и распевала во весь голос, теперь стала известной актрисой, и публика стоит в очереди, чтобы ее увидеть.
Театр располагался на Стрэнде. Огромный зрительный зал вмещал почти тысячу человек — по большей части в партере, но Белла забронировала для них ложу рядом со сценой. Перед спектаклем, объявленным в афишах комической оперой, они не увиделись с дочерью, однако к ним присоединился Кристофер, ее муж.
— Автор — француз, Даниель Обер, — пояснил он. — Пьесу только что перевели на английский, специально для Беллы.
В зале чувствовалось волнение. Тяжелый бархатный занавес дрогнул и распахнулся, открывая яркую сцену — рыночную площадь какого-то вымышленного итальянского городка.
А потом посреди сцены в ярких огнях появилась Белла.
Спектакль, легкая романтическая комедия в трех актах, оказался очень приятным. Белла играла главную роль, Зерлину, публика зачарованно слушала ее пение, чистый глубокий голос заполнял весь зал. Зрители ахали, когда злой разбойник Фра Дьяволо похитил ее приданое, и ей теперь не выйти замуж за любимого, и весело хохотали над проделками Беппо и Джакомо, пары неуклюжих подручных злодея.