Она взяла бутылку и разлила коньяк по рюмкам.
— Давай выпьем за свободу от судьбы, — предложила она.
Богини залпом осушили рюмки.
— Хорошо бы найти других богов, — продолжила Эрешкигаль. — Тогда точно можно было бы держаться друг за друга и устроить сладкую жизнь нашим фибрам.
— Я даже не знаю, стоит ли мне искать мой олимпийский пантеон, — произнесла Инанна и удивилась, как всего вторая рюмка начала развязывать её собственный язык. — Я была не в очень хороших отношениях с ними в последнее время. Это после того, как я выиграла приз прекраснейшей… Эээ, да ты не знаешь эту историю.
— Отчего же, знаю.
— Откуда такая информация?
— Там, в Иркалле, у меня была масса свободного времени. Я могла позволить себе в тишине проводить сеансы ясновидения и созерцания параллельных миров. И ещё я иногда отпускала на побывку в мир людей души умерших. Они только и мечтали об этом: снова увидеть солнце, побывать там, где человеческая пища, чтобы съесть её духовную сущность, побродить в тех местах, где жил прежде. Но у меня было условие: отпущенные были обязаны не только развлекаться, но и высмотреть что-то и услышать, чтобы потом пересказать мне и этим меня развлечь. Некоторые злоупотребляли моим доверием и пытались не вернуться в Иркаллу, но этим делали только себе хуже. Мои демоны ловили их обратно и наказывали и, конечно, им был заказан вход в мир людей. Но те, кто поступали честно, возвращаясь в срок и принося с собой интересные истории, пользовались моей милостью и иногда я даже позволяла им уходить на годы в параллельные вселенные. Видишь, сколько источников знания мне было доступно. Я умнела все эти годы, жаль, от моего ума толку было маловато. Сама была пленницей Иркаллы.
— Отлично, значит, тебе известна та заваруха с яблоком раздора и с этой бойней в Трое… Но речь не об этом. Надо сказать, что после того, как я победила и яблоко прекраснейшей досталось мне, Гера и Афина просто превратились в бешеных собак. С ними было невозможно заговорить, они отвечали на всё злобными насмешками или грубостью, стараясь унизить хоть по мелочи. Мало того, они так и старались натравить на меня других богов, хоть незначительных. Эта противная девчонка Геба, подстрекаемая своей мамашей, так и старалась, подавая напитки на пиру, пролить мне что-то на руки или одежду. А потом, я слышала, они разыскали богиню раздора Эриду, заварившую всю эту кашу с яблоком раздора и стали учить её, чтобы она рассорила меня со всеми богами и они бы выжили меня с Олимпа. ” — Я не собираюсь заедаться с богиней любви, — ответила им Эрида, — мне вовсе не улыбается то, что она может вызвать у меня непреодолимое желание лечь под стадо козлов». — «Уж лучше лечь под стадо козлов, — сказала ей Гера, — чем оказаться в Тартаре! А я могу тебе это устроить. Я такого наговорю о тебе Зевсу, что ты быстро там окажешься. Ты же знаешь, я управляю своим мужем, он мой раб и находится под подошвой моей сандалии.» Так Эрида оказалась между двух огней и всё из-за своей затеи с тем яблоком. Вероятно, желала зло пошутить, а вышла беда для богов и смертных, да и на её же голову посыпалось. Говорят, она долго пряталась от Геры сначала в подводном царстве титана Океана, потом перебралась в подземелье к Аиду, а затем скиталась по миру смертных, превращаясь то в разных животных, то в какие-то предметы, не решаясь быть в собственном облике.
Инанна наполнила рюмки и вместе с Эрешкигаль, стукнувшись краями, выпили.
— Да не такие уж и могущественные эти ваши Гера и Афина, — произнесла Эрешкигаль и, наконец, положила в рот ломтик лососины. — Если пакостили так, по мелочи. А вот меня боялся даже Верхний Мир!
— Послушай, Эрешкигаль… Могла бы ты сейчас быть откровенна со мной?
— Спрашивай.
— Почему ты тогда так поступила со мной? Зачем натравила демонов? Зачем издевалась надо мной, полумёртвой, зачем жарила при мне курицу и жрала, ведь знала же, каково это для живого трупа — терпеть эти отвратительные запахи! Ты что, обиделась тогда на меня, что тебе пришлось полюбить быка Гугаланну? Но я же только пошутила…
— Да ладно, ничего я не обиделась. К слову, с быком было гораздо приятнее, чем с моим муженьком Нергалом, появившимся у меня после смерти Гугаланны. Бык был ласковым и послушным и не пытался меня воспитывать… И уж, конечно, не надо было продумывать каждое слово с ним, чтобы не вызвать его гнева… Хороший был бычок.
— Тогда почему, Эрешкигаль?
— А что это ты тогда припёрлась в Иркаллу ни с того ни с сего, как кирпич на голову? Это было подозрительно…
— Да просто из любопытства, не более того. А ты что подумала? Что я хочу захватить и отобрать у тебя твой вонючий подвал?
— А что, у тебя тогда были такие глаза…
Богини выпили ещё по рюмке и громко расхохотались.
====== Часть 12 ======
Инанна вгляделась в лицо Эрешкигаль и поймала себя на том, что уже абсолютно не узнаёт её. Свирепая подземная богиня выглядела теперь какой-то добродушной и покладистой, казалось даже, что от неё веет ванильным запахом, как от свежеиспечённой булочки. Нет, всё-таки спиртные напитки точно от бога: их воздействие чудесным образом высвечивало подлинный характер каждого, вытаскивая его из потайных уголков внутреннего мира. Истина — в вине, с этим трудно поспорить. Вот вино и открыло очередную истину: не такая уж и злодейка эта Эрешкигаль.
— Инанна, послушай… — заговорила было Эрешкигаль.
— Нана. Зови меня теперь самым простым именем — Нана. От Инанны теперь мало что осталось. Как и от Афродиты.
— Пожалуйста, так даже лучше. Так ты слышала про свою деточку, про Света, какого шороху наделал он всем нам?
При воспоминании о Свете Инанну-Нану передёрнуло. Ей стало нехорошо и даже захотелось положить на лоб грелку со льдом.
— И что же он наделал? — сквозь зубы проговорила она.
— Тебе известно, что он успел перейти на сторону невидимого бога, устроившего нам весь этот погром с сумерками?
— Да.
— А то, чем всё это для него кончилось?
— Не довелось. В Тартаре я спала тяжёлым сном, а не ловила информацию.
— А я вот уснула не сразу. Понимаешь, он ведь отжал у меня Иркаллу и переманил на свою сторону всех моих демонов и даже не соизволил объяснить, чем он их прельстил, когда я его об этом спросила. Просто велел моим же демонам схватить меня под руки и зашвырнуть ещё ниже, чем подземелье, ну, туда же, куда и тебя. Я лежала на дне Тартара, ой, было страшно… Но ко мне прилетали мои старые друзья — души умерших, а я успела их всех выпустить наружу, чтобы они не достались Свету и демонам. Они, невидимые, блуждали по мирам и такое рассказали, такое…
Эрешкигаль сложила ладони и подкатила глаза.
— Не тяни резину, — раздражённо произнесла Нана.
— Не буду. Так вот, дружба Невидимки и Света продлилась недолго. Свет начал требовать себе статус бога, пусть даже второго после Невидимки, но бога. Невидимка никак не соглашался. Ну, характер Света ты отлично знаешь, парень поднял восстание прямо в Верхнем Мире и на его стороне были не только демоны, но он умудрился уболтать третью часть творений Невидимки, ну тех красавчиков с крылышками, чтобы они тоже были за него. Там была изрядная заваруха, но победил Невидимка и всех бунтовщиков сбросили куда бы ты думала? В Иркаллу и в другие подземные миры. И во что все эти миры превратились! Раньше это было такое тихое местечко, а получилось жуткое пекло со стонами и скрежетом зубовных, туда Невидимка начал отправлять неугодные ему души смертных. А как изменился сам Свет! От красоты его не осталось и следа. Рогатое чудовище, не то горгулья, не то ящерица с зубами.
— Я знала, что что-то подобное случится, — пробормотала Нана. — Как это Невидимка не поступил по примеру своего отца Зевса и не зашвырнул таких врагов куда подальше — в Тартар.