— Со мной, с сыном смертного? — со злым смешком произнёс Свет. — Но во мне вот оказалось слишком мало от моего смертного отца. Во мне живёт сила Урана и твоя тоже. Кстати, поговорим о тебе. Метида, которую ты тут назвала величайшей и могучей похлопотала за тебя. Видишь ли, мой друг Бог, как она его называет, способен на многое, вот только энергия любви ему не подвластна. Пока. Но он ценит эту страшную силу и хотел бы взять её под контроль. С твоей помощью. Перейди на нашу сторону.
Лицо Инанны начало заливаться алой краской гнева. В глазах появился огонь. Но она проговорила сдержано и спокойно:
— И кем же я буду на вашей стороне? Не богиней, нет?
— Нет. Богами суждено стать только мне и ему. Ты просто будешь помогать нам в наших великих делах.
— Заманчиво, — с иронией в голосе ответила Инанна.
— Конечно, заманчиво. Ведь тогда ты не погибнешь в мрачном Тартаре, — Свет поднялся с лавки напротив и сел рядом с Инанной. — И мы всегда будем вместе, — рука его легла на её плечо, — и ты уже не оставишь меня, как раньше, ты станешь моей постоянной спутницей, чего я хотел всегда, — ладонь его поползла к груди богини. — Мы ведь всегда были похожи не только внешне, у нас всегда были одни мысли, одни пороки и достоинства. Мы одинаково одержимы гордыней, мы любвеобильны, мы без ума от красоты, — пальцы его сжали сосок Инанны. — Я — твоё отражение в зеркальце, котором благословил тебя твой отец и мой дед Уран, само Небо! Я — отражение твоего внешнего и внутреннего мира, — лицо его оказалось слишком близко от лица Инанны и губы его потянулись к её губам и коснулись их.
Но богиня резко отстранила его, вскочила со скамьи и отбежала от неё в сторону на несколько шагов.
— Предать? — закричала она. — Предать оба пантеона, перейти на сторону их убийц, чтобы спасти себя? — она сжала кулаки. — Служить тем, кто погубил таких богов? Нет, я не твоё отражение! Я не ты, Свет!
Свет так же поднялася на ноги и двинулся к ней.
— Не дай погубить себя! — грозно проговорил он и взгляд его сделался холодным и яростным. — Ты мне нужна. Ты — моя! И я не позволю тебе больше не быть моей, у тебя не будет выхода! Ты станешь моей вечной женой или, если откажешься, будешь сожалеть об этом, падая в Тартар!
— Быть женой сына омерзительнее, чем оказаться в Тартаре! Даже мечты твои об этом — ужас, который невозможно вынести! И сам ты ужасен из-за таких помыслов!
— Вот как? — Свет сощурил безумные от злобы глаза. — В этом ведь я весь в Урана, твоего отца, которым ты всегда так гордилась и восхищалась! ” — Я — дочь Неба!» — с превосходством над другими говорила ты. А не забыла ли, что твой отец-Небо также силой взял в жёны свою мать?
— То были другие времена, это было начало, — Инанна тяжело задышала, — и то ничем хорошим не кончилось. Гея рождала от своего сына уродов. И Уран был свергнут своим сыном и оскоплён. Неужели и ты ищешь себе беды, желая повторить его грех?
— Я властен над любыми грехами! — проорал Свет с таким бешенством, что лицо его покраснело. — Слышишь?! Я определяю, что грех, а что нет! Эй, сюда, сюда! — неожиданно позвал он.
В отдалении послышались чьи-то шаги — не очень грузные и громкие, но создавалось впечатление, что двигается много ног.
В комнату, где находилась Инанна и Свет, входили странные существа. Они казались мужского пола, это были юноши невероятной красоты, длинноволосые, в светлых одеждах и у каждого из них за спиной находились мощные крылья — белые, напоминавшие лебединые или как у Света — стальные. И последние были вооружены огненными мечами.
====== Часть 7 ======
— Это войско моего друга Бога, — пояснил Свет. — Они — творения. Но могут создать проблемы не хуже Властей и Сил. Признаться, опустошение Верхнего Мира — это дело их рук, — он насмешливо вскинул брови. — И они слушаются и меня тоже. Может, ты перестанешь пренебрегать мною, если убедишься, как они повинуются мне и перестанешь воспринимать меня, как ничтожество?
— Твоё ничтожество в грязных помыслах! — сквозь зубы процедила Инанна.
— Может быть, но в этом я схож с тобой. Скажешь, ты не умножала грязь в этом мире? Скажешь, не было такого, что ты из мести заставляла отца пытаться изнасиловать свою дочь? И никогда ни у кого не было влечение к быкам — у одной смертной женщины и у одной богини и всё это досталось им потому что тебе захотелось пошалить? Вот скажи, почему тебе можно, а мне нет?
Инанна поняла, что ей нечего ответить. Ведь было же время, когда казалось, что всё можно и ничего за это не будет, она же богиня. А ещё можно любое своё действие оправдать сценарием судьбы. Вот почему произошло это, что предсказывали вещие мойры: сумерки богов. Наказание богам за беззаконие. Расплата за вседозволенность. Богам были вверены миллионы жизней, за которые они были в ответе, а боги превратили живые существа в свои игрушки, не думая о том, что эти «игрушки» чувствуют. И даже друг к другу, к подобным себе боги, порою, относились с невероятной жестокостью и бесчестностью. Боги-грешники. Боги-преступники. Попросить бы теперь прощения и помилования, но у кого? Кто стоит над всеми богами? Кто выше богов?
— Да, ты прав, мне тоже нельзя, — пробормотала Инанна, — и то, что ты сейчас сказал, только небольшая часть моих грехов. Я заслужила Тартар.
— А я заслужил тебя! — прорычал Свет и вдруг ринулся на неё, как хищный зверь. Он обхватил её обоими руками и впился в её губы поцелуем, который причинил её боль. Затем он с силой рванул одежду с её плеч, растерзав её платье напополам. Она закричала, заплакала. Её сын обезумел: всё это он совершал на глазах у юношей с крыльями и они с удивлением смотрели на это, не решаясь, однако, вмешаться.
— Запретите! — закричала Инанна. — Запретите ему или я вас прокляну!
Юноши ещё сильнее заволновались, их крылья зашуршали, как листва тысячи дубов под порывом ветра, но они никак не пытались воспрепятствовать своему начальнику совершить странный неприглядный поступок.
Собрав мощный ком энергии, а энергию теперь можно было не беречь, поскольку конец оказался не за горами, Инанна швырнула его в толпу пернатых молодцев:
— Вы будете испытывать неодолимое влечение к дочерям земным и забудете ради них своего творца. И пусть ваше потомство от них доставит проблемы вашему творцу!
Между тем, Свет уже валил её на мраморный пол — обнажённую, исцарапанную, без лоскутка одежды на теле. Он навалился на неё, как когда-то его отец, тот грязный садовник и его стройное гибкое тело показалось Инанне тяжёлым, как туша гиппопотама. Он уже был готов войти в её плоть, но она, сконцентрировавшись, выдала другой ком мощной энергии, ударившей по его мужскому естеству и ослабившей его.
Свет с рычанием отвалился от неё, задыхаясь. Лицо его, всегда такое прекрасное, точёное и яркое, теперь было уродливо от исказившей его ярости, оно напоминало чудовищную маску.