Надо было дожидаться отца и ехать вместе, блин. Мне стрёмно. Я впервые на окраинах.
Но уже поздно — мы пришли.
Спортивным залом было обшарпанное здание с отваливающейся побелкой. К нему вела дорожка, а по бокам от неё стояли наваленные шины. Для отработки ударов?
Однако, удивительно — мусора не валялось.
— Нам точно сюда?.., — пробормотала мама.
— Влоде…
Но меня смутила компания парней лет шестнадцати возле входа. Они были в спортивных растянутых костюмах и с сигаретами в руках. Их было четверо.
Плохо. Смотрят на нас. На ребёнка и красивую девушку.
Мы подходим к двери, дёргаем, и… она закрыта.
— Эй, шкет, куда идёшь? — слышу в спину.
Ожидаемо. Поэтому удаётся не дёрнуться от неожиданности — я был готов.
— Мне сказали тут тленилуют.
— «Тленилуют»? — передразнил он, а потом засмеялся, — А это, свою сестру старшую привёл? Эй, красотка попастая, ты-то куда?
— Следи за языком! — огрызнулась мама, — И не сестра, а мать!
Все переглянулись. А затем… хором заржали.
— У-у-у, смотрите, мальчик привёл мамочку! Утю-тю! «Мама, мама, защити меня от злого тренера! Мама, проводи меня за ручку!». Пха-ха-ха!
Все ржали.
Было стыдно. Правы ведь. Только за ручку мы не шли, а в основном — так и есть. Меня одного не отпускают.
— А чё, батя где? Нет что ли? Ну мы понимаем — почти у всех его нет. Сваливают, уроды. Присунут и всё, тю-ю — пропадают. Ну это ничего! Эй, мамуль! — свистнул он, — Может это… мелкого на тренировку, а ты с нами?
— Ч-что? — она распахнула глаза.
— Да не ломааайся! Тебе же ну максимум… сколько? Восемнадцать? Больше не дадим! Почти ровесница! Давай с нами! Мелкий пока потренируется, а мы того… по пивку. Ну?
— Идиот что ли? Себя слышишь?
— Все вы недотроги! Сама где-то нагуляла в таком возрасте, хрен пойми с кем, а сейчас строишь из себя! И следи за языком!
Мама замерла. Это её задело.
А я… медленно повернулся.
Ха?
«Пользователь, начинается выброс адреналина и дофамина. Эффективность ядра и всего тела увеличивается»
Ежеглавная рубрика «Новости на Первом Имперском!»
Сегодня мы проводим интервью с основателем так называемой Школы Берсерка. Господин Одинцов, скажите, в чём плюсы вашего направления?
— Мы учим воинов питать силу из ярости и страха за жизнь. Из воли к победе! В пылу сражения их эффективность увеличивается, и чем дольше оно идёт, тем больше растёт их мощь! Представьте себе воина, что с каждой секундой боя лишь увеличивает предел своих сил!
Но это ведь имеет последствия?
— Да. Как и любая магия. Наша основана на магии крови и ядах, мы погружаемся в безумие, связывая его с ядром. А безумие в битве — последнее, что ты хочешь испытать. Мы учим мыслить ясно.
И что если человек не сможет контролировать себя в этом безумии?..
— Мы получим аналог энергопсихоза — озверевшего воина, который всё больше звереет, и от этого всё больше усиливается. Лишь за тем исключением, что его можно оттуда вывести… если победить.
Ясно…
…
… по-моему вас скоро нах -*бип*- й закроют, господин Одинцов.
Глава 4
Я протяжно выдыхаю и разворачиваюсь к шпане. Моя мама стояла сбоку от меня, так что путь к придуркам она не перегораживала.
Дышать. Тихо. Не злиться. Я буквально чувствую, как подскочил адреналин, а вместе с ним и дофамин. Появляется какое-то предвкушение. Хочу улыбнуться. Радостно. Силы больше! Похоже, опасные ситуации и впрямь вызывают у меня радость.
Но я держу себя в руках. Это ощущение… контролируемо.
— Чё вылупился? — спросил парень в кепке и в спортивках.
— Никого она не нагуливала! И отец у меня есть, — процедил я, — Извинись.
Парни вскинули брови и переглянулись.
— С-сына! Сына-сына, ты чего! — мама быстро ко мне подбежала и начала аккуратно оттягивать, — Не надо, да чёрт с ними!
Шпана на это всё посмотрела и… заржала.
Я дёрнул плечом и вырвался из маминой хватки. Они ржали как не в себя, у одного аж слёзы пошли!
— Пха-ха-ха-ха, — угарали они, — Ой, смотрите, метровый защитник! Чё за уа-ахаха-ха-ха-ха! — их прям рвало с моей гордости.
Мама стоит за спиной, поэтому не знаю, что у неё на лице. Но она притихла. Больше не оттягивает. Наверное… ей очень обидно.