Но… у меня получается. Поры на коже открываются. Медленно, но открываются.
Я концентрируюсь на внутреннем мире, и при этом вижу внешнюю реальность. Чувство, будто смотрю на всё вокруг через стекло. Я и тут, и там. Тело — моя марионетка.
— Ха-а-а… — выдыхаю и хватаюсь за штанину Фицджеральда.
Странная энергия начинает потихоньку проникать в моё тело. Медленно поднимаюсь. Все звуки приглушённые, но я их слышу. Я их осознаю. Меня спрашивают, всё ли нормально, и я даже могу ответить!
Я никогда так не мог! Всё это раньше вырывало меня из медитации! Я… я могу возвышаться и жить в реальном мире ОДНОВРЕМЕННО!
«Начинаю анализ энергии Фицджеральда»
Я встаю, моргаю и выхожу из медитации. Я достаточно выжрал его ауры. Надеюсь, Рой что-то найдёт.
— С-спасибо… — бубню я, глядя на старика.
Он даже не скрывает ярости. Но это вижу я. А видят ли другие?
Ко мне тут же подбежали и спросили всё ли нормально. Я кивнул. Из-за того, что я реально ударился лицом о пол, оно всё красное, и мне поверили. Когда ты ребёнок — мало кто ждёт, что ты реально такой актёр, и всё надумано. Взрослых легко обману…
Леди. Она на меня смотрит. Она улыбнулась и… подмигнула.
Плохо… ой, как же плохо. Она видела меня и без маски, и с ней. Вопрос лишь в том, узнала ли она во мне того зверёныша рогатого? Или только мальчика в окне? А если узнала зверёныша — значит прекрасно понимает, какой я лживый мелкий актёр! И всё это — игра. Она заранее относится ко мне как к угрозе. Не как к ребёнку. И её не обмануть.
Боже, хоть бы не узнала. Хоть бы…
«Фицджеральд. Твою мать…», — осознал я, — «Он же вычислил меня. И он он всё рассказал Вивьен. Они знают, что это я разрушил Общество»
Ну всё. Приплыли.
Они знаю кто я. Кто моя семья. Где я учусь. С кем работаю. Вивьен — главный партнёр Евгения. И если она явилась сюда вот так нагло… значит она не сильно-то и боится Ведьму Апокалипсиса, о которой тоже наверняка знает.
Зачем она играется с нами? Почему так дружелюбная? Почему вообще не вырезала ещё давно, как только всё разузнала? К чему эта показуха⁈ Что ей от меня надо⁈
Я попал. Конкретно попал.
«Анализ завершён», — сказал Рой.
К этому моменту мы подошли к диванчикам и присели. Женщины продолжали что-то обсуждать. Не знаю, игра это или нет, обман или правда, но они нашли общий язык.
«Говори»
«Это не Фицджеральд»
Я застыл.
«Ч-что?..»
«Вернее, не совсем он. Это его слепок. Часть души. Ненависть каннибала, смешанная с личностью и насильно засунутая в тело. Плюс… магия Похоти»
«Откуда такой вывод⁈»
«Энергию Похоти я знаю. Некротику мы уже ощущали. А сигнатура каннибализма схожа с Вендиго, которого я тоже просканировал»
«Погоди… ты всё это время всех сканировал и сохранял?..»
«Естественно. Ваших родителей. Питомцев. Дракона. Всё, что можно запомнить — я запоминал. Это моя функция»
«Офигеть…»
«И сейчас я уверен. Фицджеральд — злобная душа, связанная с телом. А не видят его из-за, скорее всего, из-за Похоти, которая меняет его внешность так же, как и вашу»
Чёрт! Это вообще какое-то мёртвое чудище, получается! И кадык я ему не переломлю — толку от этого не будет. Он и так мёртв! Это дебильный кадавр нафиг!
Чё-ё-ёрт, во что же я вляпался! Я вообще не понимаю, что с этим делать! Вообще ни малейшего по…
— Анна, и всё же, я не могу не любоваться вашей красотой. Я, как творец, обязана видеть прекрасное в каждой детали, — слышу Вивьен, — И все ваши детали — восхитительны!
— В-вы… вы преувеличиваете… — мама смутилась как девочка.
— О, поверьте, я скупа на комплименты, — леди улыбнулась, — Скажите, у вас есть работа? Вы чем-то занимаетесь? Может… вы не против поработать на меня? Как манекенщица. Как модель.
Я застыл. Медленно поворачиваюсь в сторону женской компании.
— Я?.., — мама даже не поверила, — В-вы… мне? Ну в смысле… точно? — она волновалась и заикалась как обычная двадцатитрехлетняя девушка, — А почему не Сумин. Е-ей тоже надо! Она тоже очень красивая!
— Она и так модель. В Корее, — понимающе улыбнулась Вивьен.
Мама взволнованно, едва не с паникой, посмотрела на отца. Тот тоже был удивлён. Он не знал, что и сказать. Но вот я…
«Это… это всё принимает слишком плохой оборот…», — во рту пересохло, — «Это плохо. Всё очень плохо!»