— Ань… это два бомжа и сутулая собака.
— Ну они такие дружные! Вместе спят, под одним пакетом! Ты, я, и Мишка. Пов: мы. Смешной мем.
— …
— О, вот ещё смешной тек-ток. Во, — она листает и снова показывает экран.
Марк устало опускает глаза, с мёртвым лицом смотрит видео с танцующим котом, и поднимает взгляд обратно.
Это что?..
— Чипи-чипи, чапа-чапа. Руби-руби, даба-даба, — Аня с довольной улыбкой начала повторять за звуком из видео.
— …
— … — она улыбалась и ждала реакции.
— Ань… пизд*й на работу. Я так больше не могу.
— Не-е-е-ет! — с лицом плачущего кота воскликнула девушка, — Не хочу работать!
— Какой в жопу пов, какой чипи-чапа…
— Руби-руби, даба-даба!
— Ты сходишь с ума. Это кошмар. Кошмар! Займись делом, у тебя вместо мозгов уже тик-ток, у тебя концентрация внимания уже восемь секунд максимум! Хватит сидеть дома!
— Да меня никуда не беруууут, — притворно заныла она, — Я тупааая! Я без образования!
Это правда. Кроме адаптации и поиска выгоды, Анна буквально ничего не умеет, а подтвердить её хитрожопость никто не сможет. Кто её вообще куда возьмёт?
— Тебе же предлагали недавно вот. И ты даже хотела.
— Вивьен-то?.., — она быстро успокоилась, — Блин… не знаю. Это серьёзно. Я переживаю. И Мишка морду странную корчил, когда про это слушал. Будто не хочет. Хотя не сказал ничего. Не знаю. Волнуюсь. Это же Вивьен! Высокая мода! — вздохнула она, садясь рядом с мужем, — Думаешь? Ну… я могу попробовать с ней сегодня встретиться.
Предложение Вивьен всё ещё висело в воздухе, как и переговоры с Евгением. Да и предложение Найта тоже.
Но если согласиться на работу с Вивьен, то вместе с работой на Евгения…
Какие дороги это откроет Михаэлю? Да что там Михаэлю — всей семье! Деньги, слава, связи. Лучшие игрушки, лучшие учителя. Высший свет. Золотая жизнь!
Если Анна согласится…
Как она улучшит жизнь своему любимому сыну?
Глава 7
Наступил вечер, бабушки нет. Мозгами я стараюсь не переживать, потому что бабушке сначала надо выйти на Вивьен, а потом её найти, но сердцем вот всё равно волнуюсь. Это же моя бабуля! Я её люблю. Не хочу, чтобы с ней что-то случилось.
— А вот если бы я сожлал сто ядех до этого… и сам бы сплавился бы… — вздыхал я, сидя на улице, — Но во что я тогда пъевлащусь? Если пъевлащусь. А могу и нет. Это ведь хъиск потерять себя, опьянеть от быстхой силы. Да ведь?
— Конфетки…, — понимающе проклокотал Вендиго.
Я снова вздыхаю.
Вечер. Сверчки чирикают. Прохлада. Свежо. Рядом бегают щенята, змейка греется на моей шее, а мы с Нафаней сидим и дышим воздухом. Корова грядки жрёт.
Йор, кстати, заметно растёт. Она уже не дрожит и не падает, когда задирает голову! Связь наших ядер становится всё очевиднее, ведь выросла доча после вчерашней эволюции. Это уже не спагетти. Это… целая сосиска! С милой змеиной мордой.
— Ладно, без толку сидеть, — вздыхаю и поднимаюсь, — Остаётся только вехить и ждать.
Да справится моя бабушка! Это же древняя муть из прошлого, которую целая армия победить не могла! А тут какая-то модельер. Тьфу!
Всё что надо — успокоиться и ждать вестей о смерти Вивьен.
«Рой, мы ведь узнаем, когда контракт открепится от ядра?»
«Так точно»
Значит ждём. Смерть Вивьен будет скорой, я уверен. Сбежать она вряд ли сможет, значит ждём разрыва контракта.
А успокоиться я могу лишь одним. Моей любимой. Сладкой. Привычной…
Прокачкой.
Пока нет бабушки нужно брать кучерявого быка за рога и иди поглощать её шкафчик!
Я поднимаюсь на второй этаж, прячу недоделанную маску под кровать и иду в бабушкину комнату. Шкаф всё так же закрыт. Тц, блин, хоть раз бы забыла его запереть.
Ладно, оформляем.
Сажусь, вздыхаю и концентрируюсь. Потом вспоминаю — а зачем? Можно же иначе, и совмещать приятное с полезным! Мы же выяснили, что при прокачке мышц — поглощение куда эффективнее, как и сами отжимания собственно. А если это делать и с открытыми глазами…
Будем качать сразу три показателя! Навык боевой медитации, мышцы и ядро!
— Я создан чтобы качаться, ыа-а-а! — падаю на пол и принимаю упор лёжа.
Примерно в то же время.
Кот.
Он был котом. Но не простым, а древней сучностью, запечатанной в теле кота! И зовут его соответствующе… Кот.
Огромный. Толстый и очень пушистый. Почти мейнкун, только подвальный бомж. Морда протокольная, жизнь соответствующая — ворует сосиски, ссыт на мебель, дерётся с кем попало. Разве что не курит. Ныне. Раньше трубочку да потягивал.