Я улыбнулся и устало упал обратно на подушку.
Я рад всем этим слезам.
Всё это слёзы счастья. А им нужно только радоваться.
— Простите меня… — с улыбкой прошептал я, медленно переходя в плач, — П-простите… простите… — я заревел, глядя в потолок, — Простите.
Я держался целую неделю в буквальном аду, я не паниковал и шагал вперёд. Но сейчас всё это вырвалось наружу. Страх и переживания двухлетнего ребёнка.
Сегодня плакали все, кто был в этой палате.
И я чертовски этому рад.
Спасибо, что ждали и верили.
Я вернулся.
На следующий день после пробуждения Михаэля Кайзера.
Император Виктор Князев сидел в своём кабинете вместе с Альбертом.
— Итак, что получается. Двухлетний ребёнок семь дней выживал в Бездне и вернулся, по нашим меркам, спустя год и два месяца, верно? Затем три месяца он пролежал в коме, при прогнозе в полгода, и теперь готов функционировать дальше. Требует… чё он там требует?
— Крокант, — кивает Альберт, — Пока нельзя, после комы ведь. Но обещали предоставить.
— И что говорит?
— Говорит, что ничего не помнит. После комы возможна амнезия, — кивает он, — Анализы, увы, не могут подтвердить, врёт он или нет, но они подтверждают проблемы с головой — мозги у него плохи. Благо восстанавливаются.
— Значит, двухлетний ребёнок самолично выжил в Бездне и вернулся живым, ха? — задрал бровь Император.
— Перерождённый ребёнок с незаурядным интелле…
— Ребёнок, Альберт! Кем бы он ни был в прошлом, после перерождения он всё равно ребёнок! Ты его видел? Он глазастый и щекастый, он вообще уменьшился в Бездне, буквально. И конфеты он требует, как ребёнок. И тем не менее, мы имеем огромную наваленную кучу в Алушанире, провальные попытке его поймать всеми силами и его самоличное возвращение!
Тут Альберу ответить было нечего. Уж ему-то не знать, насколько странный Михаэль. Альберт с ним пол его жизни возится, и ничего так и не понял.
Будто у Михаэля… есть секрет. Тот, что не подтвердить и не обнаружить.
И Виктор Князев бы спросил что Небеса, что Бездну о всём произошедшем, только вот была проблема — Виктора Князева нигде не любят. И просто так говорить ему никто не будет при всём его желании. Только за долг.
— Займись серьёзно, Альберт. Мы должны знать, что такое Михаэль Кайзер. Его потенциал, пределы и текущие возможности.
Он глянул на его фотографию, где прекрасно видна инфузия с Геномом Похоти.
— Это перешло границы нормальности.
Элитная школа при Российской Академии. Филиал в городе N.
Садик у детей уже закончился. Буквально. Старшая группа должна была провести в нём всего год и при сдаче экзамена её переводили в учебный филиал. Первый класс. Во взрослую жизнь! Ну прям ваще взрослую!
Здесь больше занятий. Больше людей. Здесь ученики с первого по четвёртый класс, а потом средняя школа, а потом и совсем большие подростки!
Абсолютно всем стало и веселее, и сложнее. Уроки, домашка! Но и физкультура, переменки, да и разум подрос. Все наслаждались школьными буднями.
Кроме одного плечистого мальчика. Максима. У него были приятели, но никто по характеру не подходил на роль его лучшего друга. Все они были… нормальными. Слишком адекватными. Максиму куда больше идут шалости простолюдинов, а не возвышенность аристократии, к которой он принадлежал. Таких же балбесов он найти не смог. Поэтому ему скучно.
Но всё изменилось.
Пришло смс.
Мама: «Михаэль объявился. Жив».
Максим убрал телефон. Поднял глаза на девочек, других парней, Леонида Морозова, Синицину и Вивьен.
На его лице поползла дебильная, довольная, и не предвещающая ничего хорошего улыбка.
В то же время. Инферно.
По замку шёл мужчина. Человек. Громкие шаги звучали по коридору, а шорох белой рясы точно говорил кто ОН.
Жесточайшая Охрана Люцифера дрожала при виде мужчины, пугаясь его методов, а наложницы стеснительно отводили глаза, совсем не против оказаться в его руках.
У него пятнадцать жён. Пока что. Ведь он дал обет многобрачия.
У него горы трупов. Что мало. Ведь сегодня лишь понедельник.
В тронный зал к Люциферу он шагал как на работу. Того, чего все лишены, он был явно не лишён. Он тушит светлое во тьме, он святого духа изгоняет из невинных.