— Ну… надеюсь, вы правы, - улыбнулась она, - Надеюсь Михаэль будет хорошим мальчи…
Дверь в кабинет резко отворяется! В коридоре стояла учительница, а за ней надутые, злые, и умытые медицинским спиртом Михаэль, Максим и Леонид. У всех в носу была ватка, и у всех она в крови.
Марк медленно поворачивается на сына.
— Это он начал, - Михаэль без зазрения совести указывает на брюнета в очках.
*****
Все приплыли. Я турме.
— Первый же день, Михаэль…, - протяжно выдохнула директриса, потирая глаза, - Господи, ну как так…
Мы сидели все по разным углам как наруганные дети. Ну… кем мы и являлись.
Меня сюда вели как бешенного пса, телекинез не отпускали ни на секунду, тогда как Максим и очкарик шли сами. Правда я единственный и пытался вырваться и всех тут поубивать, но это мы опустим.
Но чем дольше мы шли, чем дольше сидели у директора… тем спокойнее я становился. И вот, в итоге, стоило выйти из драки и боевого состояния, как я, в принципе, вполне адекватный и разумный ребёнок!
«Это ведь Гнев, да?..»
«Он влиял на ваше поведение, да»
«Почему ты не адаптировался?! Я же не контролировал себя!»
«Он помогал вам побеждать и ни капли не вредил физически. Мои протоколы не нашли причин адаптации»
Ë-ёп…
Нужно срочно говорить с дедом. Батю, кстати, выгнали со словами: «Это не ваше дело, зайдите позже».
Но тем не менее…
— Я не виноват, - сложил я руки на груди.
— Мы посмотрели запись! – вспылила директриса, - Ты первый на него напал! Как и Смоленцев напал на Морозова! Он защищался от вас обоих!
— Потому что он вчера меня поймал без камер и побил! – порвало Максима, - Зуб за зуб!
— Н-но…, - нахмурилась женщина, - Ты же вчера сказал, что у тебя кровь из носа, потому что ты упал.
Максим отвёл взгляд, и директриса уже посмотрела на Морозова. Он цыкнул и тоже отвёл взгляд. Сказать ему нечего.
Значит я был прав. Максим был такой грустный, потому что его побили. Настроение пропало, гордость задета. Он решил отомстить тем же способом! Но не вышло.
Потому что вонючий Морозов – пробуждённый.
— Ох, это невозможно. Почему, как только что-то происходит, это обязательно вы трое?.., - она снова потёрла глаза, - И естественно вы не можете быть обычными детьми, обязательно перспективные!! Аргх! – вскинула она руками.
Максим заулыбался. Леонид снова цыкнул. Да чё он вечно такой недовольный?! Перед родителями так же морды корчит?!
— Значит так, - покачала головой директриса, наливая себе из бутылки с надписью «коньяк», - В школе нет исключения за первую драку. Но вы будете наказаны. Дисциплинарные работы, все трое!
— Н-но…, - начал возмущаться Максим, - Он же первый…
— Потому что не надо было врать, и сказать всё сразу, Смоленцев! – повысила голос директриса, - И сегодня вы трое отстранены от занятий! Завтра с утра ко мне!
— Да ну ё-ё-ёмаё! - махнул я руками.
В первый же день?!
Сказать нам нечего. Да и не дадут. Мы молча поднялись со стульев, пробубнили прощание и вышли. Морозов вышел быстро и первым, а мы с Максимом столкнулись в дверном проёме.
От нас воняло спиртягой. Это в медицинском обработали. А ещё мы гундели из-за ваты в носу. Выглядели, как два дебила!
Счастливых и радостных дебила.
Кривые улыбки сами поползи на наши побитые рожи.
— Ма-а-а-акс! – вскинул я руки, - Уо-о-о!
— Миха-а-а-а! – вскинул он, - Уо-о-о!
Как две мартышки в пуховиках мы нелепо поскакали друг на друга и обнялись. Но по-мужски, без этого всякого.
— Ты где был?! Мама сказала, что ты болел и далеко был!
— Я был в Аду!
— В Хабаровске?!
— Ну наверное, не знаю, - пожимаю плечами.
Морозов шёл спереди и, очевидно, грел уши, но виду не подавал. Мы с Максосом на него глянули.
Идёт ровно, плечи широкие, на предплечьях пара шрамов. Волосы чёрные, круглые очки, по идее выглядит как ботан, но что-то нифига не ботан!
Я кивнул на него Максиму.
— Тот второй, который на сто баллов сдал, - прошептал он, - Друзей нет, вечно один сидит. Дурак! Все его боятся.
— Я всё слышу, дебил! – гаркнул Морозов.
— А ты уши не глей, очкалик! – воняю со спины.
Он злобно поворачивается, но не видит во мне ни капли сомнения, и потому цыкает и снова отворачивается.
Мы оказались в пустом коридоре. Морозов берёт свою явно поношенную куртку, переобувается, обматывается шарфом и уходит, даже на нас не глянув.
Отец стоял здесь же. Взгляд у него… не очень.
— Ну… ладно, Максим, - сглотнул, - До завтра?
— До завтра!
Отец стоял со сложенными на груди руками. Максим, видимо предчувствуя отцовские пиздюли, поскорее побежал подальше. Но знаете что?..