«Стричься?..», - вздохнул я, глядя в зеркало.
За четыре дня волосы отросли уже на несколько сантиметров. Они АНОМАЛЬНО быстро растут. Они за месяц буквально на спине лежать будут!
«Рой?!»
«Вы постоянно качаете ядро, и излишек идёт куда может. В волосы том числе – они же теперь магической природы»
Со злой мордой я вышел в коридор, увидел мать с ножницами и, от неконтролируемой маленькой ярости, первым делом взялся за нож.
— Не хотю так часто стличься! – я побежал на мать, - Это отстой! Велните лысину!
— А-а-а, да меня-то за что?! – завизжала она.
Тут же на неё прыгает лысый котёнок, сидевший за углом! Издав инфернальный демонический звук, он цепляется за её ноги! Мать снова визжит!
Не хочу стричься, ыа-а-а-а!
— Да уж…, - вздыхает отец, - На войне было спокойнее.
*****
На следующий день. Садик.
В яслях были перемены. С исчезновением негласного правителя и общепризнанного забияки Михаэля, некоторые решили, что настали новые времена.
Ко всему прочему – на какое-то время пропал и Теодор. Но он вернулся раньше лысого.
И пока двоих не было – Катя подливала масла в огонь детских интрижек. Те три группки, что образовались в ясельной группе, начали распадаться. Дети просто переставали верить в авторитет что Михаэля, что Теодора. Особенно когда первый перестал контролировать главную валюту – звёздочки.
— Ну фто, Макфим! – к мальчику с жуком подошёл другой мальчик, - Иди с нами иглать! У меня лоботы, а у тебя зук. Только Мифаэлю мы воботов не дадим!
— Тогда не пойду, - отмахнулся он.
— Потему?! Он же не отбилает звёздочки!
— И фто?.., - задрал мальчик бровь, - Он мой длуг.
Подошедший ребёнок не нашёл, что ответить. В его глазах Максим – прислужник Михаэля. Но чем больше его уговариваешь поменять сторону, тем больше убеждаешься… что они реально друзья. И кроме как с Кайзером, Максим, собственно, больше дружить ни с кем и не хочет.
— Хе-хе, ты потлиза! – послышался голос Кати, - Я слышала, ты с ним длузишь за звёздочки. Тя-тя-тя! Вы – банда! Вы плотив нас!
— Неплавда, - Максим сердился.
— Плавда-плавда, - закивала она, понимая, что их слушают, - Только Мифаэля тепель не боятся. Его давно нет. И он тепель не стлашный! И ты тозе!
На самом деле Максим – страшный. Михаэль его неплохо поднатаскал, даже научил подножкам! Так что он может за себя постоять и к нему никто не лезет. Но вот прям бояться – уже нет. Забиякой был именно Кайзер.
Но он в больнице уже две недели, и никаких новостей нет. Некоторые даже переживали! Но это в прошлом. К его отсутствию все привык…
— М-Мифа?.., - неожиданно пробормотала какая-то девочка.
И тут… кто-то подал неожиданный голос. Немногие поняли, что имел в виду шепелявый ребёнок. Мифы какие-то. Древней Греции?
Первыми повернулись те, кто стоял рядом. Следом – дети в центре комнатки. А дальше – и все остальные.
Он стоял там, в коридорчике. Возле входа.
— Х-ха, смотлите! Плишёл! – Катя чуть запнулась, но всё равно сказала, - А тебя никто не боица! Да веть?!
Но… ей не ответили. Да и она, такое ощущение, что ответа не ждала. Все её планы и заготовленные речи куда-то рухнули от одного взгляда на мальчика, по ненависти к которому она скучаkf уже две недели.
Михаэль неуверенно шагнул в комнату.
— Вау…, - громко прошептала та же девочка, - Зеёненькие…
Кайзер вернулся.
*****
— Лозовенькие! – кричала девочка.
— Зеёненкиt!
— Дула!
Девочки начали драться. Ну как. Жёстко махаться плюшевыми игрушками. Физического урона не получали, зато моральный вполне.
Я же сидел возле окна и косился на остальных.
Что там говорил Максим? Группки разделились? Ну что-то судя по миллиарду детей вокруг меня – микробы собрались обратно в одну большую колонию.
— Как у куколки…, - какая-то наглая девочка без зазрений совести трогала меня за голову, - Такие мягенькие…
Выражение на моём лице сугубо каменное-кортофельное. У Максима тоже. Мы буквально те две смешные статуи с каменными лицами. У Олега, кстати, примерно такое же. Хотя он жук.
— Детки, не приставайте к Михаэлю! – зашла воспитательница, - Леди должны быть неприступны и недосягаемы! Это вас должны добиваться и вам уделять внимание! Плюс, нарушать личное пространство – некрасиво!
Девочки её услышали, вздохнули и, получив морального поджопника, неуверенно от меня разошлись.
Воспитательница кивнула, огляделась, и подошла ко мне.
— Хм…, - она начала жамкать мои волосы, - И впрямь как шёлк. Тёмненькие такие…