— Ну… ну… ну сле-е-есь! Уа-а-а-а-а!
И, не выдержав моего веса, Теодор упал на пузо и заплакал, начиная дрыгать ножками.
Улыбка не слезала с моего лица. Ох… хорошо-то как! Вот оно настоящее доминирование в жёстком мире. А слёзы врагов… ах, какой же мёд для ушей!
Я медленно поднимаюсь под звуки детского плача и возвращаюсь обратно. Ребёнок, который там стоял, испуганно распахнул глазки и начал отползать! Он думал, что я иду по его душу! Ха-ха, да! Правильно. Бойся!
Но я подошёл быстрее, чем он отполз и тогда…
— Н-не нято! Ня! — мальчик опустил взгляд в пол и протянул мне игрушку.
Солдатика. Классного. Погоди, он что… пытается откупиться от моего гнева? Я что, вот так могу просто получать прикольные игрушки из-за своего превосходства?
«Чёрт, прикольный ведь солдатик», — я тянусь, — «Но…», — рука останавливается.
Я смотрю в его глаза.
Да. Страх. Меня боятся. Опасаются. И хотят отдать ценное, чтобы я не трогал.
«Мне… такое не нравится», — это чувство было слабым, но уловимым, — «Нет. Когда не брыкаются — это неинтересно»
О, я знаю, что можно. Да. Меня хотели унизить, верно? Отобрать авторитет. Надо возвращать.
— Поклонь! — сказал я.
— Пок… лонь?..
— Тя. Воть тяк, — я поднимаю руки, и изображаю медленный поклон, как священной статуе.
— О-о-о! — малыш впечатлился.
Дети же… ну, будем честны… тупые. И впечатлительные. Если они видят что-то прикольное, то пытаются повторить, особенно от такого авторитета как я.
— Пок… лонь! — он неуклюже задрал ручки.
И ребёнок поклонился.
Тут же подползли другие детки. Им тоже стало интересно! Ну как же, другие веселятся, а они нет? Кипиш должен быть коллективный. Поэтому и второй ребёнок, не поняв, что происходит просто начал «играть» как и другой. Тоже начал кланяться. И третий. И потом подошёл четвёртый.
Все они ползли сюда, чтобы повторить за остальными.
Под плач Теодора, моего врага, остальные начали мне кланяться.
«Хы… хы-хы. Прикольно!», — сердечко аж щемило от странного чувства, — «Да. Мне не нравится обижать! Обижать слабых — какой в этом азарт? А вот когда так трепещут…»
«Пользователь. Ваши текущие действия влияют на ваше тело»
И тут я замер.
Ха?..
«Ты… о чём?..»
«Я не могу точно сказать. Но то, что сейчас происходит — напрямую влияет на ваше тело»
«Погоди, точно⁈ Поклонение? На меня влияет? К-как, нахрен?»
«Пока не знаю. Недостаточно данных. Я даже не могу понять, на каком уровне изменения — энергетическом, физическом или только с нервной системой. Но текущая ситуация что-то в вас пробуждает»
Недостаточно данных? Я меняюсь? Так, значит надо продолжать!
— А тепель! — приказал я, — Плинесите ково-нибуть в желтв…
Тут же дверь в комнату распахивается, и в проёме показываются воспитатели.
Да ну не-е-ет! Почему так невовремя⁈
— Чё… за… — сорвалось с их уст.
*****
Спустя час.
— Чё… за… — сказал воспитатель, и на этом видео закончилась.
Перед Анной сидело три члена приёмной комиссии, и один из них, мужчина по середине, остановил запись с камер наблюдения и развернул ноутбук к себе. Анна же, которая сидела в кабинете, смотрела куда-то угодно, но не на экран.
— Анна, — вздохнул мужчина в пиджаке, — Вы понимаете, что прошло пять минут? И за пять минут ваш сын довёл до слёз ребёнка, посидел на нём, и уже заставил себе поклоняться.
— Э-э… ну-у-у-у… в о-о-о-общем… это-о-о… — Анна не могла подобрать слов, — Они такие нынче активные, хе-хе?
— Активные⁈ Да это катастрофа! Пять минут, Анна! Пять минут! — не выдержала старушка, сидящая слева, — Что будет за целый день в садике⁈ Культ в свою честь построит⁈
— Н-но ведь остальное он сдал идеально! — мама продолжала бороться, — Интеллектуальные тесты, на логику, на стрессоустойчивость. Вы понимаете, что он ему и годика нет, а тесты он выполнил для детей в три раза старше!
— Да. Это даже… слишком идеально, — вздохнул старик справа, — Поэтому мы не отказали вам сразу. А с другой стороны… — покачал он головой, — Ну это же конфликт с другим ребёнком в самом начале. Который уже гарантированно будет в этой группе — он тоже хорошо всё прошёл. И как так вышло?
Да очевидно, что этого мелкого уродца подговорил его отец, потому что Анна ему не дала!
«Черт, нет. Они не поймут. Скажут, что здесь замешано личное, и я не объективна», — цыкнула девушка, — «Думай, Аня. Здесь надо по-другому! Нужно другие доводы, нужно их убедить!»
Сейчас от неё зависит, примут ли её сына в этот элитный садик с невероятными перспективами. Он сделал всё, что от него требуется! Теперь должна постараться и Анна.
— Господа… — начал она, — Не ваш ли садик утверждает, что школа жизни начинается с него?
— Ну… да? — не понимала комиссия, — К чему вы клоните?
— Тогда в каком мире мы будем жить, если наши дети не смогут постоять за себя⁈ Над моим сыном смеялись и обзывали, хотя он ничего не сделал! И он не ударил, хотя мог. Не пнул, хотя мог! Он постоял за себя в условиях стресса, не дал себя и свою честь в обиду! И никому больно не было. Ни-ко-му! И разве вы, такой прекрасный, лучший садик, упустите такого здравомыслящего ребёнка?
Всё. Добивочная.
Сначала, аргументы были непонятны. Потом, комиссия ими прониклась и действительно приняла в расчёт. Но Анна знала, чем добивать — ведь здесь помешаны на работе и все ей гордятся. И когда ты говоришь, что этот садик лучший…
Анна — хитрая жопа. Всегда была.
— Что-ж… — вздохнул глава комиссии по середине, — Ну тогда, мы приняли решение…
— Поздравляю Дмитрия Соколова с почётным третьим местом нашего тестирования! — говорила директриса, выручая грамоту маленькому засранцу, — Похлопаем!
Ему все начали хлопать.
— Поздравляю Теодора Салтыкова с почётным вторым местом! — она вручила грамоту белобрысому рёве-корёве.
Все захлопали.
— И поздравляю с первым местом по результатам общего тестирования, и идеальным результатом — Михаэля Кайзера. Аплодисменты!
Хлопали и радовались почти все, а на мою маму сыпались похвалы.
— «Какой хороший мальчик! И деткам нашим так понравился!»
— «Да-да, мой сынок!»
— «Ну настоящий маленький талант!»
— «Да-да, да-да!»
— «Эх, моя доченька будет в надёжных руках…»
Не хлопали только Теодоры, ну и хер с ними.
— Теперь предоставим слово лучшему представителю подрастающей элиты! Господин Кайзер, что думаете насчёт вашей победы? — ко мне подставили микрофон.
— Э-э… агу агу, пфф, бр-бр, уа! Пук-пук, — и для пущей уверенности я начал грызть микрофон.
— О-о-о, замечательно!
Все снова захлопали.
Нет, я не понимаю высшие слои общества… не понимаю. Тут даже младенцам рукописные грамоты дают. За прохождение простого теста, нахрен! Мать, куда ты меня записала?..
Впрочем, хех, похвала мне нравится. Хвалите, хвалите.
Тесты, кстати, все были сплошь на социальный интеллект. Не «два плюс два», а решение социальных задачек, типа того. Садик отсеивает именно малоактивных и глупых в социуме.
— Ой, Анна, здравствуйте. Меня Светлана зовут. А это моя доченька Лизонька, — к нам подошла какая-то женщина, когда мы уже собирались, — Лизонька, познакомься с Михаэлем!
— О-о-о! — девочка подняла руки и начала кланяться в воздухе.
— Ой, а что это она делает? — удивилась Светлана.
— А… она… э-э-э… — мать подвисла, — Играются так наверное, хе-хе.
— А, ну вот, уже подружились! Так славно, хе-хе.
Я показал ей средний палец. Мама выпучила от шока глаза и едва успела спрятать мою ручку, пока новая подружка не увидела.
Уа-ай, мать, не останавливай меня, чё она клинья подбивает?
Впрочем, мама быстро смекнула, попрощалась и мы наконец ушли. Вхух, пронесло. А то там уже, походу, очередь была.