— А м-может ты чего хочешь? – у бедного Сергея аж тик начался, - Чего хочешь, Михаэль? Говори, всё организуем!
— Ну не зна-а-а-аю…, - протянул я, - Вам плевать на насы желания. Суви, чего ты хочешь? – спросил я у девочки.
— Толтик…
— Ну как минимум мы хотим толтик, - закивал я.
— «Б-будет! Какой захочешь! В перерывах будете кушать тортик!»
— И масынки на пульте уплавления. С собой. С длугом иглать буду.
— «Тоже будет!»
— И…, - я еле сдержал оскал, - Экскулсию по голоду. К длакону хочу!
— «Без проблем! Выделим гида и отель на две недельки!»
— А есё телефон. С интелнетом.
И тут замолчали. Чёрт, перегнул? Странная просьба от ребёнка. Чёрт! Надо как-то добить.
Так, думай. Думай! Вспоминай. Нужно…
Ха! Есть!
— Скипити туалеты смотлеть буду. Да, - закивал я, - Если заскучаю.
— С-сынок, но телефон для глазок вред…, - начал было отец.
Сергей выставил руку и заткнул его на полпути.
— К-конечно, Михаэль. Всё сделаем как скажешь, - нервно заулыбался он, - В таком случае ты согласен?
— Хм-м-м…
Бабка там уже давно заливалась едва скрываемым хохотом от всей этой картины. Хе-хе, весело, правда? Мне тоже нравится!
Эх, как классно быть разумным милым ребёнком!
— Потом есё плидумаю. Если будете соглашаться – тогда да, согласен, - кивнул я и как ни в чём ни бывало заболтал ногами.
Семья корейцев смотрела на меня с открытым ртом.
Мама и отец попытались что-то сказать на мою наглость, но Сергей снова успел первее них.
— Т-тогда договорились! Ха… ха-ха! Я… кхм… сообщу Евгению о твоих… кхм, просьбах, - его голос дрожал, глаза дёргались, - Тогда, господа, во избежание дальнейших требований, предлагаю завершить встречу на этой ноте. Полагаю, все до завтра ещё в Москве? Ну вот и славно. Завтра всё подпишем! А я… пойду… пожалуй. Водички попить надо.
И, подскочив со стула, бедный мужчина с накладными ресницами вылетел из своего же кабинета.
Я хмыкнул ему в спину. Что, думали я только ради конфеток голову включаю? Оставьте это Максиму!
Я в этот мир дела делать пришёл.
— Пха-ха-ха! – всё, бабуля не сдержалась, - Аня, в тебя ведь! В тебя-я-я! Вот и полезли твои еврейские многоходовочки и цыганские схемы! – она ткнула маме в лоб.
— Что, плохо что ли…, - пробубнила Анна.
— Очень хорошо! Кстати, запрещаю его за это ругать. Успешная наглость – главная красота мужчины! Ну тебе ли не знать с… этим, - кивнула она на Марка.
Тем временем оба отца повернулись друг к другу.
— «С вашим сыном – не пропадёт ни одна женщина!»
— «Пф. Ещё бы! Он сам какую хочешь похитит!»
— «Такая хватка с рождения – достойна особого внимания!»
— «Да-да, вы правы!»
Пока бабка угорала с наивности молодых, родители обсуждали какой я наглый и крутой, а Суви смирненько ждала обещанный тортик, я спрыгнул и пошёл за кресло Сергея. У него там кое-что интересное стояло.
«М-м, с мятой!»
— Миша, не грызи зубочистки!
Так я и развёл целую мульти миллиардную компанию быть моими пешками.
Слушайте, а правду ведь говорят! Москва – город перспектив! Вон как вечер начался!
Пока нравится, хе-хе.
А теперь, батя, давай к интересному…
*****
За час до этого.
Дракон наблюдал за жителями этого города. Такова его роль. Его работа. Кто-то назовёт это участью, но дракон скажет: «Благословение».
Теперь он может жить, может наслаждаться миром, чувствовать ветер и наблюдать сменяемость лет! И всё, что потребовали в обмен – служить человеку, способному воскрешать.
Теперь дракон, чьё имя позабыто и стёрто, хранит столицу Империи, как хранил раньше свои сокровища. И разве это проклятье?
Он готов ждать хоть десятилетия, прежде чем получит приказ расправить крылья и обрушить мощь на врагов. Драконы терпеливы.
Дни медленно сливались в один поток. Яркие вспышки фотоаппаратов теперь не раздражают, а гнездо за стенами из алого кирпича стало удобным. Дракон впал в своеобразную гибернацию – не явь и не сон. Как перемотка времени, как ускоренное видео. Всякий долгожитель это испытает. Размеренная скука из которой…
Его выдернуло.
«Ч-что… это?..», - его мысли пробуждались, - «Что это?..», - чувство обострялись, - «ЧТО ЭТО ТАКОЕ?!»
Давно позабытое, невозможное в его ситуации чувство поразило, словно он жив, и жив в древние времена, когда всё было иным.
И лучшая аналогия, которую можно этому придать…