Здесь же встали перед ними великаны йоттуны в союзе со злейшими врагами жизни — льдом, морозом и долгой полярной ночью. Отряд за отрядом устремлялся на Север — за тем лишь, чтобы потерпеть поражение. Новые ряды стояли наготове, чтобы идти вперёд, дальше своих павших предшественников.
Невыразимо медленно проникал взор человеческий сквозь мглу Ледовитого моря: за стеной тумана лежала мифическая страна Нифльхейм. Там предавались своим диким потехам римтурсы. Зачем же люди устремлялись туда? Туда, на Север, где во мраке и стуже стоял Хельхейм, чертог богини смерти; где находился Ностранд — берег мёртвых. Туда, где не могло свободно дышать ни одно живое существо. Туда устремлялся отряд за отрядом — зачем? Чтобы вернуть в мир живых своих мёртвых, подобно Херморду, отправившемуся за Бальдером?
Нет, знания для будущих поколений — вот чего искали они и приносили с собой оттуда. И кто хочет увидеть гений человеческий в его благороднейшей борьбе против суеверий и мрака, пусть прочтёт историю арктических путешествий, прочтёт о людях, которые в те времена, когда зимовка среди полярной ночи грозила верной смертью, всё-таки шли с развевающимися знамёнами навстречу неведомому. Нигде, пожалуй, знания не покупались ценой больших лишений, бедствий и страданий.
Но гений человеческий не успокоится до тех пор, пока не останется и в этих краях ни единой пяди, на которую не ступала бы нога человека, пока не будут и там, на Севере, раскрыты все тайны. Миля за милей, градус за градусом пробирались мы, люди, вперёд, напрягая все свои силы. Медленно наступает день; мы всё ещё находимся в сумерках рассвета, и тьма неизвестности царит над обширными пустынями, окружающими полюс.
Наши предки, древние викинги, были первыми полярными мореплавателями. Говорят, будто их плавания по Ледовитому морю не имели значения, так как не оставили после себя прочных следов. Но это неверно. Как не подлежит сомнению, что нынешние китоловы в своей непрестанной борьбе со льдами и морем являются пионерами исследования полярной области, так же несомненно и то, что древние норманны с Эриком Рыжим, Лейфом и другими во главе были авангардом, первыми пролагателями путей для всех последующих полярных экспедиций.
Не следует забывать, что они были не только первыми мореплавателями, отважившимися пуститься в открытое море, но и первыми, отважившимися на борьбу со льдами. Задолго до того, как другие морские нации рискнули расстаться с прибрежными водами, наши предки бороздили моря вдоль и поперёк, открыли Исландию и Гренландию, заселили эти страны, а впоследствии нашли Америку и не страшились переплывать Атлантический океан от Гренландии до Норвегии. На своих беспалубных судах им не раз приходилось вести трудную борьбу со льдами у гренландских берегов, и немало их, несомненно, пало в борьбе.
Влекла их в эти плавания не только страсть к приключениям, хотя, конечно, эта страсть — одна из отличительных черт характера нашего народа, но и необходимость найти новые земли для многих беспокойных удалых голов. Норвегия для них становилась слишком тесной. Влекла их также подлинная жажда знания».
Но не стоит делать из юного Фритьофа героя, который с пелёнок знал, что именно будет целью его жизни. Наверняка молодого человека гнало в путешествие на «Викинге» и желание поохотиться, вырваться из стен университета, оказаться на воле и почувствовать себя настоящим морским волком. Однако на корабле его воспринимали не как морского волка, а как салагу. Боцман даже советовал капитану Акселю Крефтингу взять на борт не никчёмного, по его мнению, студентика, а опытного зверобоя.
Поначалу студент действительно был абсолютно никчёмным — валялся на койке в своей крошечной каюте, страдая от морской болезни. Ничего хорошего в путешествии Фритьоф не видел — кругом одно однообразное море.
Именно в первые дни плавания в его дневнике появилась запись:
«Полярное море — это нечто совершенно особенное, не похожее на всё остальное, а прежде всего не похожее на то, как мы его воображаем. Я много читал о нём, прежде чем увидел своими глазами, и представлял его как мир грандиозных ледяных гор, на фоне которых возносятся к небу гордые башни и зубцы из сверкающего льда всевозможных форм и цветов. На деле же оказалось ничего подобного: плоский белый лёд качается на зелёно-голубом море, а над ним сменяется туман, сияние солнца, буря, штиль. Вот и всё, что я пока увидел».