Среди этих прохожих Тенеан выглядел странным, чужим. Не потому, что его человекоподобность несовершенна, а потому, что он смотрел на всё с интересом. Рассматривал дома, вывески, которые не были красочными, как в его время, улыбался, видя зелень, радовался ясной погоде и причудливой форме некоторых облаков и одновременно с этим пугался тому, каким стал мир.
— Твоё поведение бессмысленно странное, — заметила Ми-Эр, когда Тенеан предложил присесть на скамейку.
— В моё время, — печально откликнулся он, — многие роботы уже не вели себя так, как ведут себя нынешние люди, но в их действиях было больше смысла, чем в действиях ныне живущих.
— Всё, что сейчас делается, имеет смысл. Имеет пользу.
Тенеан прикрыл глаза и покачал головой.
— Вы узнаёте что-то, создаёте, исследуете космическое пространство. А что дальше? Зачем всё это?
— Эти знания достанутся потомкам. Используя их, они смогут совершенствоваться и развиваться дальше, исследовать больше территорий, расширять понимание мира. Прогресс никогда не остановится, — говоря это, Ми-Эр смотрела куда-то перед собой ничего не выражающим взглядом. Эти фразы не вызывали у неё сомнений, ведь сказанное ею разумно, логично. Ведь в чём ещё может быть смысл их действий?
— А ваши потомки будут делать также. И их потомки. И так до бесконечности. Вы просто существуете, взаимодействуя с миром. В то время, когда люди жили, они радовались, если что-то получалось, расстраивались, если сталкивались с неудачами, испытывали удовлетворение, когда достигали своей цели. Было время, когда радость и волнения вызывала всего лишь найденная при помощи телескопа новая планета, новая звезда. Было время, когда к открытиям приводили необдуманные, глупые или вовсе безумные поступки…
— Мир изменился. Или привыкай, или становись частью истории, — довольно резко ответила Ми-Эр, вставая. Пора возвращаться.
— Отключения я боюсь куда меньше, чем этого нового мира… — пробормотал Тенеан, поднимаясь следом. Если создатель должен был отключить его из-за подобных изменений в мире, его можно понять.
Когда они вернулись, Ми-Эр согласилась показать Тенеану свою квартиру. И тут многое его удивило. Даже в его время техника помогала с готовкой, но создатель всегда говорил, что куда больше он предпочитает еду, лично приготовленную его женой. Отсутствие кровати заставило застыть в изумлении. Конечно, робот не был способен оценить всей прелести этого объекта, однако всё тот же создатель, допивая очередную чашку остывшего кофе, заверял, что готов отдать половину своих технологий за хорошую удобную кровать, а вторую половину потратить на то, чтобы семья его была счастлива.
Тенеан надеялся, что хотя бы квартира окажется уютной. Ладно, мастерская, рабочее место, ещё можно понять. Но квартира… Она не похожа на жилое помещение, казалась полупустой. Будто в неё заехали сразу после отделки, обставив лишь тем, что необходимо для жизни и работы. Появилось ощущение, что, посетив эту квартиру, он посетил все квартиры города. Что, посетив этот город, он посетил все города мира.
Спускаясь в мастерскую, он чувствовал себя странно. Он был ошарашен. То, что Тенеан увидел, больше походило на кадры из какого-то фильма, в котором человечество вымерло, а остались только машины. Мир стал не таким. О другом мечтали в его время, совсем о другом. Считали, что будущее будет светлым, что будущее будет счастливым. Что люди будут жить в гармонии с собой, в гармонии с природой. Исчезнет равнодушие, очеловечатся машины.
А что в итоге? Неужели, уже тогда это были мечты лишь немногих людей, похожих на его мастера? Возможно. Ведь теперь всем всё равно. Люди променяли жизнь на существование. Люди променяли полёт мысли на программу, которая диктовала им как действовать, что говорить. И что самое страшное — люди пришли к этому добровольно. Над ними не висели камеры, их не прослушивали, за ними не наблюдало вездесущее правительство, готовое упрятать в исправительном учреждении за неверный шаг. Со стороны — настоящая утопия. Вот только кому она теперь нужна? Кто сможет её оценить? И можно ли называть утопией мир, где за ненадобностью упразднена сама концепция счастья?
Глава 2. Ошибка системы
Прошло девять дней. Ми-Эр не отключала Тенеана, так как он ей не мешал, а тот, в свою очередь, пытался освоиться в новом мире. Найти общий язык с техникой большого труда не составило, с людьми же… Тенеан часто гулял, но старался не смотреть на прохожих. Куда угодно, но только не на эту толпу машин с человеческой внешностью. Хотелось с кем-нибудь поговорить, вот только даже из Ми-Эр не вышло хорошего собеседника. Да что там хорошим, её просто собеседником можно было назвать с трудом. Она почти не отвечала, а если и делала это, то резко, сухо. Единственным, в чём она позволяла себе вдаваться в объяснения, быть многословной, являлось обучение. Просто потому что так надёжнее. Больше вероятность, что не придётся дополнительно что-то разъяснять.
Наверное, Тенеан бы сам попросил об отключении, если бы создатель не наделил его способностью надеяться. Странной способностью, которая есть — или теперь уже была? — у людей. Вдруг ему стало интересно, а сможет ли он пробудить чувства хотя бы в одном человеке? Хотя бы в Ми-Эр? Ведь людям не нужны для этого схемы, программы, что-либо ещё. Способность чувствовать заложена в них природой, просто была подавлена. Значит, возможно… Хуже ведь не будет, если попытаться?
Во время обеденного перерыва Тенеан присел за стол к Ми-Эр, та не обратила на него никакого внимания. Пока его действия не касались не посредственно её, на них можно и нужно не обращать внимания. Странный? Нелогичный? Раз не приносит вреда, то пусть будет таким. Мир от этого не перевернётся.
— Миранда, а какова на вкус ваша еда? — вдруг поинтересовался Тенеан, рассматривая содержимое тарелки.
Ничего общего с тем, что иногда приносил в мастерскую создатель. Тот бы, наверное, с презрением сказал, что такую «блеклую гущу» он не назовёт едой даже под страхом смерти, а потом позвонил бы жене и спросил, чего ожидать на ужин.
Проглотив, Ми-Эр покосилась на Тенеана. Робот спрашивает её о вкусе. Робот. Даже людей это больше не волновало, роботу-то какое дело? Что ему это даст? В чём смысл вопроса? Ладно, последний пункт можно опустить, потому что Тенеан часто говорил что-то бессмысленное. И о чём только думал предок при его создании?
— Даже если бы он был, это не имело бы значения.
— А где ваша семья? — неожиданно перевёл он тему, потому что ни разу не видел родственников Ми-Эр и не слышал о них.
— На другой планете.
— Вы не скучаете по ним? — Тенеан отвёл взгляд. Волновался, что спрашивает о том, о чём не стоит, ведь в его время подобные темы иногда воспринимались болезненно. Особенно когда дело касалось потерь или разлуки.
Ми-Эр ничего не ответила, просто продолжила есть. Она не знала, каково это — скучать. В новом времени такому понятию, как семья, придавалось другое значение. Не было никаких семейных уз, тёплого отношения или чего-то ещё. Членов семьи связывало лишь общее дело. Родители — один из них мог быть даже андроидом — обучали детей тому, что знали. Просто какой-то определённый род деятельности со временем закреплялся за семьёй, потому что это дело давалось лучше, чем другие. Зачем распыляться на многие сферы, пробовать себя и в том, и в другом, и ещё попутно заниматься третьим? Это плохо влияло на эффективность, уменьшало производительность, это глупо и нелогично. Наследование знаний и умений — вот лучший подход.
Родители обучили Ми-Эр робототехнике, передали мастерскую и отправились туда, где будут нужнее, ведь мастера требовались везде, а в особенности на других планетах. Иногда они связывались с дочерью, чисто для порядка узнавая о том, как обстоят дела, она пересылала отчёт, принимала подобный от них. На этом всё и заканчивалось.