— Н-но ведь… — Она всхлипнула и вцепилась в кофту Миранды. — Если он решит, что я предала его? Он ведь сказал, что мы друзья. Разве же выстрелить в друга не…
— Нет, не предательство. Не в вашем случае. Ты просто выключила его, потому что в сложившейся ситуации это был самый разумный выход. Что ещё делать с приступом, если глаза сломаны? Он мог бы не представлять опасности для других, но сам бы пребывал в затянувшемся кошмаре. Предательство — не облегчить состояние друга, имея такую возможность.
Эрика уткнулась Миранде в плечо, продолжая дрожать. Почему чувства так обременительны? Почему на них не действуют доводы логики? Почему именно сейчас они решили так ярко о себе напомнить?
Они долго просидели на полу. Мира всё пыталась успокоить Эрику, понимая, что это гораздо важнее, чем как можно скорее начать ремонт. Даже полчаса задержки ситуацию не изменят, а вот помочь сладить с эмоциями — её ответственность, как пробудившего. Дала чувства — не забудь подать и руку в момент нужды.
А вот уйти Миранде так и не дали. Только она хотела вернуться в мастерскую, как её окликнул Тенеан:
— Мира, у нас проблемы.
— Какие? — в непонимании спросила она; вроде в комнате имелась только одна проблема, требующая вмешательства техника.
— Ещё один простреленный. Только теперь на той стороне.
Достаточно было глянуть на побледневшую Илен, чтобы понять, о ком речь.
— Ещё и Шон на мою голову… — пробормотала, пытаясь не закатить глаза.
— Да. Рядом с ним только Римма. Ты когда-нибудь руководила ремонтом по видеосвязи?
— Бывает всё когда-нибудь впервые. Эрика, отнеси, пожалуйста, Эндрю в мастерскую. Мне придётся тут задержаться.
Глава 27. Неуместные чувства
Они ни с кем не столкнулись по пути, нашли место, чтобы подключиться — пришлось дойти аж до местной комнаты отдыха — и успешно связались с базой. Дела шли слишком хорошо, но лёгкая дорога обычно кончается ловушкой. Неважно, как это назвать, главное — их засекли. Без отмашки Эндрю нельзя было отключаться от сети, оставалось только достать оружие и держать его наготове.
Римма раскусила капсулу и уже через пару секунд почувствовала, как возвращается привычное хладнокровие, вытесняя тревогу. Даже если они всё равно постараются обойтись без убийств, нужно думать быстро, ясно, быть готовой на крайние меры. Скорее всего их тоже попытаются захватить живыми, чтобы потом допросить, но при сильном сопротивлении не побрезгают устранить. А сдаваться без боя никто не собирался.
Идеальное попадание по времени: пятеро в дверном проёме, первый обмен выстрелами, отключение от сети. Шон схватил кофейный столик и кинул его в радикалов. Двое успели отбежать, троих сбило с ног. Римма подхватила упавшую на пол увесистую статуэтку. Воспользовавшись моментом, они выбежали из комнаты. Один устоявший получил статуэткой в голову, второго Шон познакомил со стеной.
Бежать к выходу, через который они вошли, не имело смысла. Нужно срочно сориентироваться, где ближайший. Римма на бегу сверялась с картой, Шон отбивался от появляющихся радикалов. Выстрелы, хруст костей и запах крови. Несколько разбитых лиц, поломанных рёбер, простреленных ног и рук. Когда терять нечего, ведь всё внимание уже привлечено, можно закинуть назад пару шумодымовых бомб. И разбить бутылку со смазкой.
Враги тоже не вчера родились. К человеческой крови примешалась машинная. Только благодаря лекарству Римма оставалась сосредоточенной на отслеживании пути, не тревожась о том, как сильно успели ранить Шона. Благодаря которому невредимой оставалась она.
— Через семь метров поворот, — предупредила Римма.
Шон кивнул. И оттолкнул её, поймав собой заряд. Боевой. Вильнув в сторону, Римма почти наугад пальнула в ответ. Надо ускориться, чтобы успеть вскрыть дверь. Не оглядываться, как бы этого ни хотелось, какими бы страшными ни были звуки позади. Чавкающие, хрустящие, трещащие. Даже если выходы попытаются заблокировать, Эндрю успел перед отключением ломануть защиту, чтобы сработал украденный ключ. Надежда только на это.
Лестница! Римма взбежала первая. Шон следовал с небольшим отставанием, стреляя по лампам. Как только она выскочила на улицу, он кинул вниз гранату со слезоточивым газом. Захлопнув внешнюю дверь, заварил замок, и они понеслись прочь, связываясь с Амадеусом.
— Нас преследуют. Запутай их, — хрипло рявкнул Шон и схватил Римму за руку. Теперь он задавал направление.
Пока остальная часть группы изучала город, Шон занимался окрестностями, ведь на законсервированной планете имелись не только города — в первую очередь она использовалась совсем не для жизни.
Управляя взломанными камерами и вбрасывая фальшивые обрывки разговоров, Амадеус пускал радикалов по ложному следу. Джинни и Лоранд дежурили на улице, готовые устроить отвлекающую суету. В это же время Римма и Шон двигались к окраинам в совершенно другой стороне. Через самые отвратительные и тёмные переулки, уже не думая о том, что кто-то может заметить. Возникшая на пути компашка просто получила с ноги в голову и рукоятью в затылок.
Петляющие ночные улицы слились в одно мрачное пятно, разрезаемое редкими пятнами света. Нарушаемая топотом тишина нарушалась обрывками музыки, доносившейся из квартир. Дальше. Поворот. Ещё. Перескочить через какое-то тело. Пересечь две улицы. Когда они перебегали дорогу, в опасной близости пронёсся ночной гонщик.
Шон вырвался вперёд — только он знал, где спрятан мотоцикл. Вскочил на него, посадил перед собой Римму.
— Куда мы? — спросила она сквозь свист ветра, когда смогла выровнять дыхание.
— Законсервированная. Исследовательская станция. — Шон говорил сбивчиво, с трудом выдавливая каждое слово.
Они сидели так близко, что окутавший запах крови почти душил. Спиной Римма чувствовала, как тяжело вздымалась его грудь, пропитавшую ткань влагу. Что-то дребезжало внутри, работало слишком шумно и — не надо быть робототехником, чтобы это понять — неисправно. Если бы не продолжало действовать лекарство, Римма уже начала бы паниковать. Но сейчас она ещё могла держаться за здравомыслие. Думать над дальнейшим планом.
Попасть на законсервированную станцию лучше, чем на базу из прошлого. Во-первых, её определённо покинули не так давно, во-вторых, сделав это, оставили в том состоянии, из которого легко вернуть к рабочему — на случай, если место снова пригодится. В-третьих, современные детища столь однотипны, что разобравшись с одним, быстро начинаешь ориентироваться в другом. Там легко вернуть электричество, можно найти непортящуюся еду и, что сейчас особенно важно, инструменты.
Уметь бы ещё ими пользоваться. Римма информатор, а не техник, никогда не ремонтировала сама ни роботов, ни киборгов, только ассистировала при особой надобности. Но сейчас рядом нет никого опытного. И не окажется. Амадеус занят в городе, он в любом случае не сможет быстро добраться до станции. А сколько есть времени на ожидание? Ещё не имея возможности оценить состояние Шона, Римма уже чувствовала — дела обстоят отвратительно. Он начал заходиться в кашле, хватка на руле стала не такой крепкой, а руки тряслись.
Впереди показалась станция. Как только они слезли, Римма подставила плечо Шону, который уже с трудом держался на ногах. Зайдя внутрь, Римма метнулась к панели управления. Руки машинально пробежались по всем нужным кнопкам и рычагам, возвращая станции жизнь. Шон стоял чуть в стороне, держась за стену, на которой остался смазанный кровавый след. Он опять закашлялся, сплюнул в платок отвратительно горькую машинную кровь.
— Продержись ещё немного, — пробормотала Римма, снова подставляясь. — Нам нужно дойти до мастерской.
Шон попытался ответить, но из горла вырвался только хрип. Пришлось обойтись слабым кивком. Он и так как мог сохранял сознание, однако ничего не сможет поделать, если система решит отключиться. Грёбанные предохранители, сами решающие, как повысить шанс выжить.
По светлому полу светлого и стерильного, как весь этот новый мир, коридора за ними тянулся слишком бросающийся в глаза красно-коричневый след: смесь уличной грязи и крови. Дефект в идеальной картине. Одна из тех трещин, которые призваны разрушить ложную утопию.