Ничего не видящим взором Лорна смотрела на стену напротив.
Два года назад она писала портрет доктора Дональда Лоу. Ей запомнились его длинные, чувствительные руки.
Лорна закрыла глаза, сейчас она видела эти руки, сжимающие скальпель, обагренные кровью ее мужа.
Ей принесли чашку чая. Сидеть было невмоготу, Лорна встала и начала нервно ходить по комнате. Когда вернулся врач, она резко обернулась, явно разочарованная, это был не Дональд Лоу.
— Долго еще?
— Точно не знаю, но вы же не хотите, чтобы доктор Лоу торопился? Он сделает все, что в его силах.
Все старались поддержать ее. Жизнь Джона сейчас зависела от рук хирурга Лоу. Если они сделают ошибку, ей никогда больше не увидеть Джона живым. Когда дверь вновь открылась, Лорна не заметила этого.
К ней подошел небольшого роста человек с узким лицом. Он УЛЫБАЛСЯ. Стал бы он улыбаться, если бы операция закончилась неудачно.
Они обменялись рукопожатием.
— Оснований для тревоги нет, — объявил хирург. -Лорна не выпускала его руки.
— С ним все будет в порядке?
— Надеюсь на это. Должен выкарабкаться. Мы извлекли пулю. Полдюйма в сторону, и он бы сразу же умер.
— Можно мне увидеть мужа?
— Всего на несколько минут, — согласился Лоу. — Потом бы я вам посоветовал вернуться домой и отдохнуть. Вам сообщат, если что-нибудь пойдет не так; если не будет никаких сообщений, — значит, все идет нормально.
Читтеринг, полицейский констебль и небольшая группа репортеров ждали ее у дома на Грин-стрит, куда Лорна подъехала в восемь часов вечера. Ничего не отвечая на их вопросы, она прошла в дом, разрешив зайти Читтерингу, который был скорее членом семьи, чем газетчиком. Дверь открыла Этель. Она была даже бледнее миссис Маннеринг.
— О, миссис Маннеринг, мне так жаль, мне... — Девушка расплакалась. — О, мадам, с ним все в порядке, ведь так? Все в порядке?
— Врачи так считают. Не волнуйся, Этель.
— Ваша мать звонила три раза. Из газеты ей сообщили обо всем. Она еще позвонит в восемь часов. Она хотела бы приехать, но ваш отец все еще болен, и она не может оставить его одного. Миссис Плендер звонила и мистер Джеймсон...
Читтеринг провел Лорну в гостиную и усадил в кресло.
— Джин?
Этель приготовила Лорне легкий ужин, а Читтеринг отвечал на все телефонные звонки в течение следующего часа. Около десяти часов заглянул ее собственный доктор, уговоривший Этель принять успокоительное. Ей не хотелось засыпать, так как в любой момент может понадобиться ехать в больницу. Все же она уснула.
У постели стояла Этель с подносом. Лорна в недоумении посмотрела на нее, потом резко села на кровати, в панике вспоминая события вчерашнего дня. Этель сияла.
— Только что позвонили из больницы, мадам. Все в порядке!
— Ну, слава Богу!
Рядом с чайником стопкой лежали газеты. Аршинные заголовки гласили:
«ДЖОН МАННЕРИНГ ЗАСТРЕЛЕН», «ВОР СКРЫВАЕТСЯ С ДРАГОЦЕННОСТЯМИ НА 25 000 ФУНТОВ», «ВОР СТРЕЛЯЕТ В ЗНАМЕНИТОГО ТОРГОВЦА ДРАГОЦЕННОСТЯМИ». «УКРАДЕНО ДРАГОЦЕННОСТЕЙ НА 25 000 ФУНТОВ».
Вздрогнув от боли, Лорна отбросила газеты, но заметив в одной из них фотографию Бристоу, почти против собственной воли прочитала заметку: «Суперинтендант Бристоу из Скотланд-Ярда, один из пяти главных руководителей и эксперт Скотланд-Ярда по драгоценностям, заявил вчера вечером, что Джон Маннеринг принес колоссальную пользу властям в деле расследования различных преступлений. Благодаря ему ряд опасных преступников находится сейчас за решеткой. Отдавая должное этому замечательному человеку, суперинтендант Бристоу заявил, что Маннеринг — лучший знаток драгоценных камней».
Странная смесь горечи и удовольствия переполнила Лорну.
Читтеринг взял сигарету из желтой пачки Бристоу и откинулся в кресле в кабинете суперинтенданта. Газетчиков редко допускали в святая святых Скотланд-Ярда. Круглое лицо Читтеринга сияло самой невинностью, когда он наклонился вперед и спросил:
— Новости есть, Билл?
— Нам известно, что грабитель выпрыгнул в окно, и это почти все. Напоминаю, это не для печати.
— Ну, для печати хватит и того, что в скором времени преступник будет арестован.
— Точно. Никаких отпечатков пальцев в наших архивах. Только описание грабителя со слов Ларреби. Парню около двадцати шести, рост — пять футов девять или десять дюймов, симпатичный, стройный, со светло-каштановыми волосами. Такому описанию отвечают тысячи людей.