Два громких удара дверным молотком, минута ожидания — и вот чинная горничная ввела нас в уютную комнату, обставленную обитыми плюшем диванами, креслами и низенькими столиками красного дерева. Горничная предложила нам присесть и выпить чаю — господин Доринг занят, но вскоре освободится.
Мы сели рядом на диван — я держала руки барышни в своих, — отказались от чая и приготовились ждать.
— Как ты думаешь, — тихо проговорила бледная до синевы барышня, — нам хватит денег заплатить этому господину за консультацию?
Об этом я не подумала. И не ждала от Аманды столь практического вопроса, пришлось напомнить себе, что бедная девушка как-то ведь дожила до встречи со мной, не может же она совсем ничего не соображать. Я только-только нашлась с ответом, как виски словно пронзила раскалённая спица, заставляя меня охнуть от неожиданности, а после в моей голове раздался ясно слышимый голос напарника:
«Скажи, что приличнее будет тебе сначала обратиться к нотариусу самой и пройди на второй этаж».
— Кати, дорогая, что с тобой?! — ахнула Аманда.
— Нет, нет, барышня, всё в порядке, — пролепетала я. — Голова закружилась, от духоты, думаю.
— Господи, Кати, да ты вся дрожишь!
— Разве? — искренне удивилась я и поспешила взять себя в руки. — Вам не следует волноваться, всё уже прошло.
— Но… — запротестовала было моя нанимательница, однако я решительным жестом попросила её помолчать.
— Так насчёт вашего вопроса, барышня. Я думаю, лучше всего будет, если я первая поднимусь к господину Дорингу и всё улажу.
— Но, Кати…
— Девушке вашего положения, барышня, неприлично входить в денежные расчёты. Предполагается, что есть близкие или друзья, которые возьмут на себя ведение ваших дел!
— Но, Кати! — снова попыталась возразить Аманда, но тут у меня в голове снова раздался голос напарника:
«Скорее!»
— Кати, тебе плохо?! — закричала, вскакивая, моя нанимательница. Кажется, я пошатнулась.
— Нет, барышня, прошу вас, не волнуйтесь. — Кажется, я начинаю понимать, почему вампира так нервировало моё поведение в подвале контрабандистов, когда его чувствительность ещё и обострилась из-за голода. Высокий голос моей нанимательницы болезненно бил по ушам, так же, как на улице резал глаза яркий солнечный свет. — Пожалуйста, успокойтесь, сядьте на диван и выпейте всё-таки чаю. Я скажу горничной, чтобы вам принесли.
Я как раз выходила на лестницу, когда голос напарника буквально загремел в моей голове:
«Ами! Сколько можно тебя ждать?! Живо наверх!»
Одно из двух: или я сошла с ума, и тогда мне предстоит неловкая сцена с непрошенным вторжением в кабинет занятого человека, либо напарник научился, во-первых, являться днём, во-вторых, передавать свой голос в мою бедную голову.
Если второе — хотелось бы знать, как ему это удалось? Хотя… что-то подобное происходило в подвале контрабандистов, где мы с ним познакомились. Я уже и забыла об этом — так давно вампир не использовал своего умения… С другой стороны, может, тогда-то я и сошла с ума, и всё происходящее — плод моей безумной фантазии? В самом деле, нет ничего более нелепого, чем путешествовать со спящим в сундуке вампиром через всю страну в поисках антиправительственного заговора. Так что, может, и первое.
Очень скоро мои сомнения в здравости собственного рассудка благополучно развеялись, когда на мой стук мужской голос предложил войти, и, повернув дверную ручку, я увидела в затемнённом кабинете незнакомого мужчину за столом и сидящего в кресле своего напарника. Что удивительно, встреченная мной по дороге в кабинет горничная не пошла меня представлять, на что я втайне надеялась, а, выслушав просьбу насчёт чая для барышни, кивнула и ушла куда-то вглубь дома. Мне показалось, слуги стараются не приближаться к этому кабинету… Нет, это уже совершенный вздор!
— Ам… — вскочил с кресла напарник, быстрым, незаметным для большинства людей движением покосился на сидящего за столом мужчину и поправился: — Кати, сколько можно!
— Это, я так понимаю, та барышня, о которой вы говорили? — поднялся на ноги мужчина. — Но почему одна? Где её подруга?
Неожиданно для самой себя я смутилась и опустила глаза.
— Очень приятно познакомиться с вами, сударь, — неловко пробормотала я.
— О! — хлопнул себя по лбу вампир. — Прошу прощения, я невежлив! Господин Доринг, позвольте вам представить — Катерина Гров, личная камеристка барышни Аманды Рофан и мой товарищ по службе. Кати, дорогая, рекомендую твоему вниманию господина Доринга, нотариуса и душеприказчика покойного господина Таспа, дядюшки твоей нанимательницы.
Господин Доринг — среднего роста немолодой грузный мужчина с кустистыми белыми бровями и гладко выбритым лицом — поморщился сделанному столь вызывающе представлению, но промолчал, только кивнул мне и предложил садиться. Напарник пододвинул мне кресло.
— Барышня Рофан придёт позже, — безапелляционно заявил он. — А пока обсудим то, что касается только нас троих.
Господин Доринг поднял брови, но против бесцеремонности вампира тоже не возразил.
— Говоря откровенно, я не очень понимаю, какое у вас ко мне дело, — заметил нотариус. — Как душеприказчик, я готов защищать интересы наследницы и помочь ей вступить во владение завещанным имуществом. Как законопослушный человек я, согласно ранней договорённости, поставил ваше бюро в известность относительно составленного мной завещания и теперь не вполне понимаю, какие у вас ещё могут быть интересы, связанные с этим делом? Доступ в дом Таспов вы уже получили, как я понимаю, — кивнул он на меня.
Нотариус не пытался скрыть своё отвращение честного человека, вынужденно замешанного в шпионаже, к нам — занимавшимся столь позорной работой.
Мне неожиданно захотелось встать и уйти, хлопнув дверью, напарник раздражённо рыкнул, но сумел сдержаться.
— Я не хотел бы раскрывать вам планы бюро безопасности, — холодно проговорил он. — Мы благодарны вам за своевременное оповещение нас относительно завещания, и теперь я надеюсь, вы не откажете…
Господин Доринг протестующе взмахнул рукой.
— Не стоит, юноша, давить на меня и угрожать своим начальством. Я не отказываюсь помочь, однако хотел бы точно знать, чему обязан визитом и почему, — тут он в упор взглянул на вампира, — вы явились ко мне среди ночи, требуя немедленного приёма?
Я невольно кивнула. Оказывается, напарник пытался добиться разговора с нотариусом ночью, но из-за упрямства человека был вынужден явиться днём — днём! Господи, да он же…
«Именно, — вкрадчиво проговорил в моём сознании вампир. Я вздрогнула, подняла взгляд на напарника, тот тяжело посмотрел мне в прямо глаза, а после принял равнодушный вид. — И это твоя вина, Ами, девочка ты моя непутёвая…»
— Я уже объяснял вам, — раздражённо напомнил вампир вслух. — Нам нужно ещё несколько дней спокойной работы, а скандал, который собирается затеять ваша подопечная, сорвёт нам всю операцию. Я не прошу её обманывать, но ведь вы бы могли уговорить девчонку подождать со своим наследством.
— Попрошу выбирать выражения, сударь! — резко ответил нотариус.
— О, проклятье! — разозлился вампир. — К чёрту выражения! Ваш ответ?..
Господин Доринг хмыкнул, обвёл нас с напарником взглядом… пауза сделалась томительной, когда он, наконец, произнёс, обращаясь ко мне:
— И вы, барышня, тоже этого хотите?
От неожиданности я растерялась.
— Простите?..
«Ами, ты идиотка!» — мысленно заорал вампир.
— Вы, барышня. Вы тоже нуждаетесь в нескольких днях спокойной работы?
Я вздохнула. Больше всего мне хотелось уйти, исчезнуть подальше от приехавших к Таспам «устриц» с их ненавистью к вампирам. Но… Существовало одно проклятое «но» — напарник ни за что не согласится уехать, не обыскав комнаты господина Шерена, поэтому нам не только нельзя уезжать, но и позволять Аманде отказывать жениху, ведь после этого уже он может попросту укатить, лишив нас возможности обыскать его вещи.