— Не могли сделать это раньше? — брезгливо произнёс у меня над головой мужской голос. — Зачем вообще вы её сюда притащили?
Человек, который держал меня за плечо, слегка вздрогнул и что-то пробормотал. Голос его показался мне смутно знакомым. Я напрягла память.
Шляпная лавка… госпожа Кик… покупатель… незнакомая улица… удар по голове. Давешний «муж»! Он шёл за мной из дома и оглушил? Или оглушил кто-то другой, а этот принёс сюда? Но если так, почему не в лавку, ведь он знает, где она находится!
Меня парализовал страх и единственной мыслью, пробившейся сквозь охвативший меня ужас было — стоит и дальше притворяться спящей, чтобы больше узнать о своём положении… Нет, не стоило мне читать готические романы!
Первый голос раздражённо ответил; я не смогла различить ни одного слова.
— Вы напрасно разговариваете на острийском, — послышался в стороне третий голос. Молодой, тягучий и, как мне показалось, несколько издевательский. — Я прекрасно понимаю каждое слово… несмотря на ваш чудовищный акцент.
Первый голос резко что-то ответил, молодой засмеялся.
— Нет, я не блефую. Ваш друг — он ведь ваш друг, не так ли? — сказал, что она больше подходит, чем первоначальный вариант, который вы для меня подготовили. — Он снова засмеялся. — Какая трогательная забота! А вы этим здорово возмутились. Я ничего не упустил?
— Ничего, — с отвращением ответил брезгливый. — Куда вы дели проститутку? — обратился он к «мужу».
— Отдал деньги и выгнал, — пролепетал тот.
Брезгливый, видимо, не находил слов — он молчал. В стороне тихо смеялся молодой.
— Вы представляете себе последствия этой ошибки? — произнёс, наконец, брезгливый. — Завтра она пойдёт рассказывать о сумасшедшем клиенте, послезавтра окажется в полиции, а потом… Найдите и убейте, сегодня же!
— Будет исполнено, не извольте сомневаться, — унижено пообещал «муж». Он всё ещё держал меня за плечо и сейчас, спохватившись, вернулся к поиску шпилек.
— Да оставьте вы её в покое! — рявкнул брезгливый. — Зачем вам такая ерунда понадобилась?
— Как же, как же, — возразил молодой. — Вдруг она шпилькой заколется?
«Муж» поспешно выпустил моё плечо, и я упала обратно на подушку.
— Кто мог видеть, что вы уводите эту девушку? — спросил брезгливый.
— Никто, — неуверенно ответил «муж».
— Никто? Точно? — настаивал брезгливый.
— Улица вымерла, — чему-то засмеялся молодой.
— Хозяйка лавки, — выдавил «муж».
— И всё?
— Парень какой-то… В лавке был, потом на улице ошивался…
Надо же! Я могла бы поклясться, что покупатель по сторонам не глядел и ничего вокруг заметить не мог, а он разглядел и узнал среди толпы моего ухажёра.
Брезгливый, похоже, опять потерял дар речи, а молодой снова засмеялся.
— Тебе это не поможет! — резко сказал брезгливый.
— Разумеется, — поддакнул молодой. — Утром хозяйка этой девочки пойдёт в полицию заявить о пропаже работницы. Вы не могли мне сделать лучшего подарка, разве бы попросту отпустили. Кстати, не планируете? Избавились бы от стольких хлопот…
— Пока полиция спохватится, пройдёт достаточно времени, чтобы тебе подохнуть от голода! — грубо ответил брезгливый.
Я украдкой приоткрыла глаза. Вокруг царил полумрак, в котором я едва различала фигуру фальшивого «мужа»; он стоял совсем близко от кровати.
Мысли разбегались. Эти люди — «муж» и брезгливый — держат здесь обладателя молодого голоса, морят его голодом… но при чём тут я? Зачем такие сложности?
Думать было слишком сложно, и я закрыла глаза, надеясь услышать как можно больше. Разобраться в происходящем можно будет и потом, когда ко мне вернутся силы и способность трезво мыслить.
— Имей в виду, — произнёс брезгливый — он стоял, кажется, у моего изголовья, — живым ты отсюда не выйдешь.
От этих слов кровь стыла в жилах, но на молодого угроза не произвела особого впечатления.
— Я давно уже мёртв, — как-то очень беспечно ответил он. Я глубоко вздохнула. В самом деле, нельзя столько читать готические романы. Я, наверное, в больнице, а это мне просто снится. Потому-то мне так неудобно лежать, потому-то на правой руке чувствуется странная тяжесть… Нет, погодите! С рукой-то что? Повредила, когда падала? А я падала?
— Что, всё ещё спит? — поинтересовался брезгливый. — Что вы с ней сделали?
— Ничего, клянусь вам! — оправдывался «муж». — Оглушил, но не сильно, и сонного порошка добавил…
— Не могли сразу усыпить? — раздражённо произнёс брезгливый. — А если бы вы её убили?
— Ничего, — утешил молодой. — Трупом больше, трупом меньше…
От этих разговоров мне стало совсем плохо, и я с трудом удержалась от стона.
— Я был осторожен, милостивый хозяин! — заверил «муж». — Ничего с этой не стрясётся, полежит и очухается, как миленькая!
— Ладно, — проворчал брезгливый. — Как очнётся, так очнётся. Идёмте.
Послышались шаги, которые неожиданно остановил молодой голос.
— Оставьте лампу, если вас не затруднит.
— Боишься темноты? — издевательски посочувствовал брезгливый. — Это что-то новое.
— Не в этом дело, — учтиво возразил молодой. — Высказывая свою просьбу, я имел в виду возможность разумной беседы, когда эта милая барышня очнётся.
— Так ты с ними ещё и беседуешь? — картинно удивился брезгливый, но, видимо, подал какой-то знак согласия, потому что «муж» — я поняла по шагам — вернулся обратно и повесил лампу над моей головой. Всё это время я лежала, боясь пошевелиться, хотя вроде бы и решила, что всё происходящее мне просто снится.
— И если вы не намерены морить и её голодом, — добавил молодой, — принесите барышне поесть. Сомневаюсь, что она успела поужинать перед вашим… приглашением.
— Принесите, — приказал брезгливый.
— Но… — попробовал возразить «муж».
— Принесите, — с нажимом повторил брезгливый, и «муж» ушёл.
— Значит, она тебе понравилась? — вкрадчиво спросил брезгливый. — Угодили дорогому гостю?
— Весьма привлекательная молодая особа, — с готовностью ответил молодой. — Всецело благодарен за наше знакомство, жаль, что вы не потрудились нас представить.
— Ничего, сам представишься, не впервой, — успокоил его брезгливый. — Так, значит, нравится? И что ты теперь скажешь?
— Мне жаль вас огорчать, но мой ответ не изменился.
— Ишь ты, какой учтивый, — засмеялся обладатель брезгливого голоса. — А вчера ругался.
— День на день не приходится, — философски заметил молодой.
— Это верно, — согласился брезгливый. — Глядишь, и передумаешь. Она же тебе нравится, эта девочка. Одно только слово…
Не знаю, собирался ли отвечать молодой, потому что беседа была прервана возвращением «мужа». Он подошёл к изголовью моей кровати, на которой я лежала, ни жива, ни мертва, боясь пошевелиться и тем привлечь к себе внимание этих страшных людей. Я затаила дыхание, сама не зная, какой беды опасаясь, но ничего страшного не случилось. «Муж» что-то поставил на пол и отошёл.
— Могли бы для дамы хоть поднос принести или столик какой-нибудь, — прокомментировал происходящее молодой.
— Обойдёшься, — грубо ответил брезгливый. — Это всё? Больше у тебя нет никаких пожеланий?
— Я полностью удовлетворён вашей заботой, — преувеличенно серьёзно заверил молодой.
Брезгливый хмыкнул, но ничего не сказал, «муж» и подавно промолчал. Оба вышли, оставив меня наедине с обладателем молодого голоса. Послышался стук двери, поворот ключа в замке, а потом приглушённый звук шагов.
Я молча лежала, не открывая глаз, тщетно пытаясь понять подслушанный разговор. Но разум, то ли от несуразности происходящего, то ли от вызванной ударом дурноты, отказывался осмысливать ситуацию и делать какие-то выводы.
А, может, я сошла с ума?
— Сударыня! — позвал молодой голос. — Милая барышня! Прошу вас, откройте глаза! Сударыня! Они ушли.
Я неохотно повиновалась. В помещении, где я лежала, по-прежнему царил полумрак, почти не разгоняемый масляной лампой над моей головой.
— Сударыня! — снова позвали из самого, как мне в тот момент показалось, тёмного угла. Я заморгала, постепенно привыкая к тусклому помещению, и приподнялась на локте.
— Где я? — вырвалось у меня; я сама поразилась слабости своего голоса. В темноте хмыкнули.