— Но! — пригрозил указательным пальцем вампир. — Пока здесь живёшь, из жалования за кров и еду не вычтут и одежда бесплатно — взамен твоей пойдёт. А как работать станешь — будут тебе ещё к жалованию командировочные, да ещё то, что по «легенде» заработаешь, у тебя никто отбирать не станет. Не помрёшь, моя дорогая, с голоду.
От этих расчётов я слегка растерялась и только и могла, что качать головой. Разговор о деньгах заставил снова почувствовать себя живой: мёртвые жалованья не получают, в деньгах на одежду и кров не нуждаются. Но детали поставили в тупик: «легенда», «командировочные» — таких понятий не было в моей первой жизни.
— Да, пока не забыл. К коронеру юноша подходил, говорил, будто он твой жених. Не помнишь такого?
Я не ответила; злой тон вампира заставил меня напрячься. На что он опять сердится?
— Просил, нельзя ли ему что-нибудь из твоих вещей на память, — продолжал не-мёртвый. Я невольно насторожилась. На память ли — или хотел продать подороже? — Ему отказали: всё твоё имущество принадлежит государству. Но, если ты хочешь — напиши письмо, попрощайся, скажем ему: мол, нашли при разборе вещей. И подарок какой-нибудь оставишь. Ну, как?
Я задумалась, но после решительно оказалась. Что хорошего будет от этого письма?
— Это будет несложно организовать, — настаивал вампир. — Напиши, будто давно собиралась, старую дату поставишь, в любви признаешься… Поверь, такая память долго ещё будет дорога.
— Я никогда ему не писала, мы не были помолвлены, — пояснила я. — Он не может ничего ждать от меня — живой или мёртвой.
— Ну и что? Какая разница сейчас, когда вы больше не увидитесь? Напиши, от тебя не убудет.
Я подумала ещё, но снова отказалась.
— Нет, не стоит.
— Вот и хорошо, — неожиданно улыбнулся не-мёртвый, будто и не он меня уговаривал. — Новую жизнь лучше не начинать с писем с того света. А ты, Ами, сегодня рождаешься заново. И прошлую жизнь свою забудешь, и жениха своего забудь, и имя прежнее тоже. Поняла?
Он погладил меня по голове, сорвал ночной чепец и взъерошил убранные перед сном волосы; двигался вампир так быстро, что я не успела заслониться.
— До завтра, милая моя девочка.
Поцеловал в лоб, заставив покраснеть и спрягать лицо в ладонях. Когда я отважилась поднять взгляд, вампира в комнате не было.
Рассказ второй. Полный провал
Этот дом ли, этот край?
Эй, приятель, отвечай!
Долог вечер, труден шаг,
Нешто я попал впросак?
Быть не может ни во что!
Нешто мёртвое зерно
Пало в землю у межи?
Уличи меня во лжи,
Вскрой предательский зарок,
Безразличья оберёг,
Загляни-ка в глубину,
Чёрную души нору…
Неужели всё зазря?
Карты пали, не щадя
Чёрной мастью алых губ.
Неудавшийся супруг,
Опереточный злодей,
Будь ты проклят меж людей!
Жажду мести схороня,
В дом другой отправлюсь я.
Где ты, враг мой? Кто ты, враг?
Нет души — плачу и так.
Нет судьбы и к чёрту долг!
Голос совести умолк…
Тени…
Тени…
Блеск…
Клинок…
Бейся, бейся между строк 7 !
Мораль этой истории, я думаю, состоит в том, что нехорошо забывать близких в нужде и вспоминать только при дележе наследства. И нехорошо, узнав из завещания дядюшки о существовании бедной родственницы, лгать ей о размере унаследованной суммы. Быть жадными и лживыми плохо, потом вам это аукнется — такая мораль этой поучительной истории, которая случилась совсем ещё недавно в одном почтенном семействе богатых землевладельцев.