Илья уныло поплелся одеваться, успев заметить многозначительный взгляд, брошенный Милавской на зардевшегося Самохина.
Вяло прыгая по ухабам времен первой колонической войны, которые местные почему-то ласково именовали дорогой, Илья размышлял о жестоких друзьях, способных лишить несчастного киборга комфортного гамака в полуденный солнцепек. Густо замешанный на глине песок под ногами растрескался, норовя укусить подошвы, далеко впереди клубились призрачные миражи — чудилось, что там если не море, то уж речка точно. Лес, над которым они пролетали позавчера, сейчас прятался за высокими особняками Евиных соседей. И у каждого ровненький, чуть мерцающий силовой забор, одна Милавская выпендрилась, отгородив участок сто лет назад вышедшим из моды кирпичом.
Раскаленный воздух даже на вкус отдавал выжженной травой и сухоцветом, а солнце нещадно жарило черную макушку Irienа. Система деликатно намекнула, что прогулки в такую погоду — не лучшая идея, и лучше бы поискать тенек и чего-нибудь попить. Все-таки программист дураком не был, а жаль.
— Может, нам стоит вернуться в город? — задумчиво предложил Антон, пиная какой-то камешек, усвистевший вдаль со скоростью пули.
— Это еще зачем? — удивился Илья. Сидеть в такую жару в квартире было извращением даже для его теплолюбивой системы.
— Ева же нас прогнала, — пожал плечами Антон. — Наверно, мы ей надоели.
Илья фыркнул и успокоительно похлопал напарника по плечу.
— Ей просто надо… мм… побыть с Самохиным наедине. Он же на денек всего и вечером улетает, когда еще-то?
Ежедневное общение с Irienом повлияло на Тоху благотворно (или, наоборот, испортило, это как посмотреть), и объяснять, зачем люди уединяются, к счастью, не пришлось. Но Антон не был бы самим собой, если бы ничего не уточнил. Иногда Илье казалось, что напарник считает прожитыми впустую те дни, когда ему не удавалось поставить бедного Irienа в тупик.
— Мы могли бы просто уйти в другую комнату, зачем в лес?
Илья пораскинул мозгами, выбирая вариант ответа, который бы не травмировал нежную психику DEXа и не породил новую порцию вопросов. За прошедшее время система несколько примирилась с постоянным наличием Антона где-то поблизости и малость поумерила свои аппетиты относительно него. Скорее всего, надеялся Илья, просто отработала все доступные сценарии и сочла предполагаемого партнера фригидным, а своего Irienа — придурком. Но прежде система всласть оттопталась на нервах обоих, и дразнить ее лишний раз совсем не хотелось. А с Тохи станется спросить что-нибудь такое, от чего она снова перейдет в наступление.
— Ева дама темпераментная, — осторожно отметил Илья. — Возможно, она не хотела, чтобы мы ее услышали.
— Так попросила бы отфильтровать звуки. И вообще, Олегу Тимуровичу крик не нравится.
— Зато ему нравится Ева, а это в таких вопросах главное, поверь.
Антон открыл рот, намереваясь продолжить расспросы, но скрипнувшая неподалеку калитка заставила его повременить. В щелку выглянула опрятная женская головка в косынке и любопытно зыркнула синими, как полевые васильки, глазами.
— Городские, шоль? — осведомилась она без всякого вступления.
Илья покосился на огромный особняк с синей крышей, башенки которого возвышались над силовым забором, как горные пики. Девушка с таким говором вряд ли была его владелицей, значит, скорее всего, подрабатывает тут прислугой. В нескольких километрах отсюда располагался небольшой поселок с покосившимися от времени пятиэтажками — самая что ни на есть глубинка. Многие местные прибивались к элитным дачам, особенно на летнее время, когда избалованные миллионеры слетались из шумных городов в загородные резиденции. У Евы тоже были приходящий садовник, повариха и горничная — сама Милавская бытом не заморачивалась, а заводить электронных помощников наотрез отказывалась. Ровер выполнял охранные функции и мог быть припахан к ежеминутному делу, вроде сбора осколков от разбитого стакана. Впрочем, с тем же успехом Ева могла поручить такие вещи Илье с Антоном — в зависимости от того, кто ближе окажется.
— И даже с пропиской, — улыбнулся Илья, добавляя в голос умеренной хрипотцы. Девица, во всяком случае ее голова, была вполне себе ничего, а «растрясти жирок» можно куда более приятным способом, чем играть в салки с древним DEXом. — Выходи знакомиться?
Девица, не будь дура, вышла, впечатлив не только Илью, но и флегматичного Антона.
Это как это она стоит и не опрокидывается?
Сам в шоке, — отправил Илья, стараясь не таращиться на попирающую законы физики девушку совсем уж беспардонно. Центр тяжести у той оказался смещен вперед на добрые полметра и на вид тянул килограмм на пятьдесят. Каждая. Как вот это держалось на чуть полноватом, но в пределах нормы, тельце, да еще ухитрялось не отвисать до земли, Илья объяснить затруднился. Гелий там, что ли…
Интересно, что она ест, как думаешь? Наверно, готовит вкусно…
Тоха, не трави душу.
— В лес идете, шоль? — не обращая внимания на сковавший киборгов ступор, продолжило знакомство уникальное стенобитное создание и, не дожидаясь ответа, затараторило: — Вы в лес не идите, у нас там шо делается! Аклыпаки, говорят, совсем сдурели, на всех ки́даются, не пройти! Давече киборга задрали вон, ужас, шо творят…
— Аклыкто? — уцепился за незнакомое слово любопытный Антон.
— Фи, — пренебрежительно сморщилась девица. — Аклыпаков не знаешь, шоль? Зверюги таки, злобные жуть! Никому от них не уйти.
Антон обеспокоенно уставился на Илью, и тот понял, что в лес его сегодня уже не пустят. И вот удивительная штука — еще минуту назад идти туда совершенно не хотелось, а теперь будто магнит включил кто.
— А ты откуда знаешь? — попытался спасти ситуацию он. — Раз никто не уходил?
— Дык киборг-то, киборг! Это ж моего хозяина был. Ушел в лес да и не вернулся, только одежки два клочка и нашли. А между прочим, кэкс!
— DEX, — осоловело поправил Илья, прикидывая, как бы закруглить знакомство и поскорее отсюда свалить. Девица, может, и пришлась бы по вкусу кому-то еще, но он предпочитал женщин, в сравнении с которыми не казался мелким сам себе. Рост под два метра и развитая мускулатура обычно оставляли широкий выбор, но в данном конкретном случае как-то не сработали.
— Витка, — представилась барышня и хихикнула, когда протянутую ладошку сперва на автомате пожали, а потом, спохватившись, вежливо поцеловали.
Дождавшись, когда «городские» назовутся, и выяснив, где их можно найти (Антон наивно спалил нужный адрес, недоумевающе поморщившись на предупредительный щипок), Витка с сожалением распрощалась, пообещав обязательно заглянуть, когда будет время. Едва за ней закрылась калитка, как Илью отловили за локоть и попытались ненавязчиво развернуть в обратную от леса сторону.
— Да брось, неужели ты повелся на это? — Илья уже так наловчился вырываться из DEXовых хватов, что мог бы написать учебник по самообороне. — Тох, аклыпаки! Аклыпаки, блин! Ты серьезно?!
— А что такого, я в армии много всяких тварей видел.
— Антон! Ну какие аклыпаки на урбанизированной планете, а? Да у нас тут самый опасный зверь — крыса!
На взгляд Ильи, самым замечательным и одновременно самым раздражающим в Антоне было то, что он легко поддавался внушениям. Замечательным — потому что доверял напарнику, а раздражающим — потому что не только ему. А когда дело касалось безопасности друзей, Тоха упирался, как бетонный монолит, и склонить его к веселой авантюре становилось задачей непростой.
— Ага, а куда тогда их киборг делся?
— Тоха, я тебе клянусь, это обыкновенные девичьи байки. Им тут заняться нечем, вот и придумывают сказки, чтоб было что приезжим рассказать. Зачем, ты думаешь, она к нам вышла? Никто у них не пропадал, девчонка все выдумала. Если тебе про русалку в садовой бочке расскажут — тоже поверишь?
— В бочке — нет. Она там не поместится.
— Не веришь мне — залезь в инфранет и проверь списки животных в этой местности!
— Я уже проверил, — серьезно кивнул напарник. — В списках нет, но их могли вывести недавно и еще не успеть внести.