Похоже, Антон во время монолога разучился дышать, потому что, замолчав наконец, порывисто и шумно вдохнул, а выдохнуть забыл. Так и сидел, слегка надув щеки, уставившись на Илью умильным хомяком, которому семечек насыпать забыли. Илья чуть здание общаги не протаранил, залюбовавшись. А припарковавшись, молча скинул материалы дела.
— Это… что… ты… Правда?! Илюша! Я полдня думал, как тебя упросить!
— Мы преступления расследуем, Тох, а не выясняем, у кого длиннее. — Илья подмигнул и засмеялся, глядя, как у наивного DEX’а вытягивается лицо от недоумения. — Сможешь помочь — буду рад.
Антон странно заверещал, будто внутри него был шарик, наполненный гелием, который пытался вырваться сквозь горло целиком. Илья поспешно выставил перед собой руки и отодвинулся.
— Полезешь обниматься — стукну! Выметайся давай, мне еще домой лететь, а я сейчас прямо тут усну.
— Спасибо! — пискнул стажер, и попробовал выйти из катера прямо сквозь ремень безопасности. Спасти казенное имущество от разрыва Илья успел: быстро прихлопнул DEX’а к спинке и щелкнул замком, позволяя ремням свернуться. — Спасибо! — повторил отпущенный на волю Антон и, выскочив на улицу, вприпрыжку кинулся к общаге, едва не лопаясь от счастья.
Илья смотрел ему в спину, пока не убедился, что Тоха хотя бы тридцать метров до подъезда способен пройти без приключений. И только когда DEX скрылся внутри здания, облегченно выдохнул и снова поднял катер в воздух. Наконец-то! Пять минут, всего пять минут — и он дома!
***
— Привет, красавчик! Ты сегодня поздно, — поздоровался домашний искин, когда Илья ввалился в квартирку, испытывая жгучее желание швырнуть ботинки в угол, форму — на пол, а собственное тело — на кровать, и больше ни о чем не думать до самого утра. Он уже забыл, когда в последний раз так выматывался — этот DEX энергию тянет, как боевой режим!
В квартире была всего одна комната, совмещенная с кухней, зато большая и с шикарным видом на город. Илья частенько по утрам залипал у окна с чашкой кофе. Сонный город, подсвеченный только-только начавшим подниматься солнышком, всегда давал нужный настрой для тяжелого дня.
Сейчас за окном была ночь и горели миллионы огоньков из чужих жизней. Илья не стал им вторить, он и без включенного света прекрасно все видел, к тому же, темноту разгонял искин, мерцающий над голоподставкой фиолетовым пятном. Когда-то Илья долго выбирал для него визуальный образ, никак не решаясь остановиться на чем-то одном. В памяти были трое: мужчина, женщина и неопознанный пушистый зверек, похожий на мохнатую выдру. Илья сперва выбирал между первыми двумя, но так и не смог понять, кто нравится больше, и в итоге остановился на третьем.
Помимо искина пришлось завести кучу электронной утвари, чтобы не заморачиваться с поддержанием чистоты в светлом интерьере самостоятельно. Иногда в выходной, когда удавалось побыть дома, Илья медитировал на выполняющих свою работу уборщиков и ощущал себя хозяином взвода маленьких и уродливых металлических киборгов. Хорошо хоть мозга у робота-пылесоса не было и его можно было спокойно эксплуатировать. Протерев пыль на стеллаже, вымыв пол и пропылесосив пушистый бежевый ковер, роботы снова прятались под кровать, где сидели вплоть до следующей уборки. Только постель приходилось застилать самостоятельно. И собственные вещи на пол не бросать: Илья как-то полчаса искал по всему дому форменные брюки, пока не додумался заглянуть под кровать, где и обнаружил пропажу, нахально зажеванную бытовым помощником. Так что сейчас он все-таки нашел в себе силы сложить вещи аккуратной стопочкой, чтобы с утра не гладить, и запихнуть их в шкаф, подальше от голодной электроники, но передать управление системе уже давненько так не тянуло!
Звонок настиг его в момент безвольного падения в гущу подушек, так что Irien, дернувшись, чуть не промазал мимо. На комме высвечивался номер Антона. Нет, у этого парня просто талант влипать в неприятности! Вот что этот неугомонный успел натворить?!
— А-а, — попробовал постонать Илья, но звук вышел непозволительно развратным, стены были тонкие, а соседи сердитые. Пришлось вызов все-таки принять. — Ну что?
— Илюша! Меня в общагу не пускают! Тут другой консьерж, самец, а Лев Георгич звонил самке! А ей плохо стало, и она отпросилась, а этого, похоже, предупредить забыла! А он говорит без пропуска нельзя! А Лев Георгич трубку не берет! А консьерж мне не верит! Что делать?!
Выбери лужу поглубже и утопись! — хотел было рявкнуть Илья, но вовремя одумался. Как ни крути, а DEX в сложившейся ситуации все-таки был не виноват. Илья честно из последних сил напряг мозг, представил, как сейчас будет убеждать кого-то там пустить стажера и доказывать, что он правда их. Или ехать вообще придется, жетон показывать… За что-о?
— Ташинская 42, четырнадцатый этаж, квартира 83, — буркнул Илья, сбросил вызов и, перевернувшись на бок, обхватил руками подушку. Дойдет как-нибудь!
Комментарий к Глава 4. Ташинская, 42
Внимание! Уберите от экранов детей, мужей и любопытных попутчиков!
Таша предложила назвать эту картинку “Не захлебнитесь слюнями”, но мне это показалось менее поэтичным, чем
“Ночь Irien’a”:
https://yadi.sk/i/hnRzR79K3JzkaY
http://imgur.com/c9o3v0R
========== Часть II. Глава 1. Лекарство от хороших снов ==========
Илья не помнил, о чем был его первый сон. Все, что осталось в памяти — досада, которую он ощутил в полной мере по пробуждении. Но там было что-то очень классное, потому что проснуться и сообразить, что все это не наяву, было на редкость паршиво. Он еще тогда Леночке нажаловался: мол, что это за развод такой? Поманили и не дали! Разве это справедливо? И демонстративно молчал весь день, возмущенный объяснением, что сны запрограммировать нельзя и в утреннем разочаровании винить некого.
В дальнейшем выяснилось, что справедливостью от снов не пахнет вовсе. Все они, как на подбор, были радостными и приятными, так что хотелось ухватить еще хоть секундочку: досмотреть интересный сюжет, ощутить вкусную эмоцию или почувствовать что-нибудь необыкновенное. И как же было обидно, когда все это ускользало сквозь пальцы, напуганное звоном будильника!
Например, перед выпускными экзаменами Илье приснилось, что он стоит перед аттестационной комиссией абсолютно голым. Дело почему-то проходило на открытом воздухе, и ласковое солнышко приятно припекало обнаженные плечи, а легкий ветерок игриво перебирал снова отросшие волосы. Влюбленные взгляды экзаменаторов ясно давали понять, что зачет уже сдан, осталось сказать хоть что-нибудь для вида и со спокойным сердцем отправиться домой. Он и сказал, слету оттарабанив весь курсовой объем, ни разу не запнувшись. И получил законную пятерку и право без всяких стажировок сразу стать начальником полиции в любом участке, который сам выберет. А в итоге что? Проснулся в собственной постели и потом долго смотрел на все еще пустую зачетку, не веря, что счастье снова уплыло из-под носа, оставив только горькое послевкусие. И на всамделишный экзамен его нагишом не пустили. Гадство!
Так что свои сны Илья терпеть не мог и совершенно не понимал боевых собратьев, которые жаловались на кошмары. Да на что там жаловаться? Это же так круто: проснуться и понять, что в жизни лучше, чем во сне. А у него наоборот! Вот почему у него наоборот?! Лучше бы и ему кошмары снились, как всем нормальным киборгам!
Чего только Илья ни делал, пытаясь спровоцировать страшное сновидение: смотрел ночью жуткие документалки про политику, листал новостную ленту голопроекта «Здание-3», пробовал не ужинать, не спать по трое суток подряд, сворачивался в какие-то немыслимые позы, пытаясь найти самую неудобную… И все равно упорно видел во сне то Леночку с тортиками, то Самохина, вручающего ему медаль.
Но чего Илья точно представить не мог, так это то, что самое лучшее лекарство от хороших снов когда-нибудь само залезет к нему в кровать.