— Да, да! — просияло оно, поворачиваясь к гостям целиком (киборги дружно пригнулись, пропуская над головами махнувшую по параболе ручищу). — Ох. Простите, молодые люди…
М-да. Такого боевым режимом точно не напугаешь.
— Ниче-ниче, — заверил старичка Илья. — Мы привычные. А вы не могли бы оттуда вылезти на время?
— Конечно! Конечно, молодые люди, я сейчас! Проходите пока в гостиную, прошу вас.
Металлический монстр, а с ним и Фарнольдс, грохоча, скрежеща и пшикая гидравликой, учапал куда-то вглубь дома, оставив полицейских наедине. Антон перевел на Илью будто начерченные циркулем глаза:
— Что это было?!
— Экзоскелет, — немного подумав, догадался Илья и предположил: — Фарнольдс, скорее всего, купил недавно взамен инвалидного кресла и еще не научился пользоваться.
— Экзоскелеты не такие! Они намного легче и не сшибают углы! Я видел!
— Так он же старинный наверняка. Видимо, раньше сшибали.
— И это вот что, нормально, по-твоему? — как-то обреченно вопросил DEX, отчаявшись достучаться.
— Ну, это не самая странная человеческая причуда, — пожал плечами Илья. — Я видел и покруче. Один свидетель из моего прошлого дела вообще открытки собирал. Тупо картинки цветные, у него их целая пачка была. И ладно бы ребенок был, так взрослый же мужик! Все норовил мне их подсунуть, отказывался отвечать, пока не посмотрю, замучил — ужас! Эта рухлядь хоть пользу приносит какую-то.
— Люди странные.
— Привыкнешь.
Миллионер вернулся быстро, лихо влетев в гостиную на инвалидном кресле с воздушной подушкой. Затормозил рядом с присевшими в кресла киборгами и радушно заулыбался. Выглядел он моложе своих лет, отличался изумительной лопоухостью и был одет в светлый костюм свободного кроя и жакет, расшитый динозавриками, который напрочь приковал к себе внимание Антона. Илья готов был поклясться, что у стажера вот-вот потекут слюни.
— Привет вам, гости дорогие!
— Здравствуйте, — снова поздоровался Илья и легонько ткнул стажера пальцем, спровоцировав запоздалое «Здрасте». — Господин Фарнольдс, я…
— Прошу вас, зовите меня Морен, — перебил миллионер.
— Господин Морен, простите, что мы без предупреждения. Мне нужно задать вам несколько вопросов по делу Евангелины Милавской.
— Может, тогда чайку? — предложил Фарнольдс, продолжая благодушно улыбаться.
— Спасибо, может, позже. Я хотел спроси…
— Зря, — снова не смолчал старичок. — У меня такие отличные пирожные есть! Точно не хотите?
— Господин Морен…
— А кофе? Кофе тоже не хотите? У меня хороший кофе.
— Мы…
— Или, может, перекусите? Что вы любите?
— А я буду. И пирожные тоже.
Оба — и Илья, и Фарнольдс — уставились на внезапно согласившегося стажера, причем Илья не поручился бы сказать, кто из них удивился больше.
Не понял?..
Он нас угостить хочет. Он всех гостей угощает обязательно, я читал. И отказываться нельзя, а то он переживает потом.
Напомни мне тебя расцеловать попозже.
За что?! Что я не так сделал?!
— О, так тут два необычных киборга, — обрадовался дед, ободряюще кивая стажеру. — Вы тоже Irien?
— DEX-6.
— Занятно, ну как же занятно! Очень рад, что вы ко мне заглянули. Люсенька!
Люсенькой оказался приземистый гусеничный робот, появившийся в гостиной спустя несколько секунд, и, меланхолично выслушав заказ, ускрипевший за чаем и пирожными. Илья нетерпеливо побарабанил пальцами по подлокотнику, думая, как бы поскорее покончить с чаепитием и перейти к делу, а то такими темпами они тут до вечера застрянут. Но Фарнольдс неожиданно сам перешел к нужной теме:
— Так что же вы хотели спросить?
— Господин Морен, — обрадовался Илья, — не было ли у вас в последнее время гостей, которые интересовались вашей приставкой «BitOrk»?
— Нет, — поразмыслив, покачал головой дедок. — Хотя погодите… журналисты звонили, как раз вчера. Просили прокомментировать трагедию Линочки. Она сама почему-то отказалась дать им интервью. Но они меня не навещали.
— Вы замечали возле своего дома кого-либо подозрительного?
— У меня таких не бывает, — беззлобно заперхал Фарнольдс. — Я всех подозрительных знаю в лицо и зову на чай. Нет, никого не было. Ко мне вообще уже неделю никто не приезжал, к сожалению.
Негусто. Судя по всему, прилетели они все-таки зря. Ну что ж, хотя бы проверили, тоже дело. А жаль, интересная версия была.
— У вас есть предположения, кто мог бы совершить кражу приставки у Евангелины?
Старичок состроил забавную рожицу и крепко задумался. Илья дал ему время пораскинуть мозгами, пока вернувшаяся Люсенька расставляла на столике чашки и блюдца. Антон тут же ухватился за самое большое пирожное и откусил сразу половину. Илья тоже взял одно, но больше из вежливости: энергии пока хватало, а объедаться впрок он как-то не привык.
— Нет, знаете, даже представить не могу, — наконец ответил Фарнольдс, удрученно покачивая головой. — Эта приставка вообще специфическая, ее можно только к старым телевизорам особого типа. А такие, насколько мне известно, есть только у меня и у Линочки. Выходит, что тому, кто ее взял, нужно было еще и телевизор украсть. Иначе она же работать не будет!
— А в этой приставке нет ничего ценного… в смысле, внутри? Из чего она состоит?
— Да нет, чего там ценного, — отмахнулся Фарнольдс. — Медные микросхемы. В моем детстве такие стоили копейки, это сейчас они антиквариат. Да вот, коль хотите, я показать могу. Как раз на днях ее чинил и разбирал.
Миллионер вытащил из кармана потрепанный комм и, потыкав в него, протянул Илье. На экране была фотография разобранного «орка». Внутренности приставки действительно оказались непримечательными.
— Сломалась? — посочувствовал Илья, возвращая комм.
— Да, старая же. Сыпется. — Фарнольдс спрятал средство связи обратно в карман и умиленно улыбнулся, глядя, как Антон с энтузиазмом точит уже пятое пирожное. — Но я схемки разобрал, продул, и все заработало. Видимо, просто пыль была. Так что можем поиграть, если хотите.
Антон вскинул голову с набитыми под завязку щеками и умоляюще вылупился на Илью.
Пожалуйста! Давай разик, а?
Сдалось тебе это старье!
Прикольно же! Ну пожалуйста, Илюша! Всего пять минуток!
Только недолго.
Ура!
— C удовольствием, — улыбнулся Irien гостепреимному старичку. — Хоть поймем, что ищем.
— Тогда прошу за мной! — ничуть не меньше DEX’а обрадовался Фарнольдс и полетел вперед, показывая дорогу.
Играть предлагалось в соседней комнате, в которой из всей обстановки была только раритетная «плазма» размером больше Евиной, маленькая тумбочка под ней и веселые разноцветные маты, разбросанные по всему полу. Фарнольдс назвал помещение «игровой» и, велев присаживаться, выудил из хитро замаскированной под обычную стену ниши присноизвестную приставку, точную копию искомой. Держа ее в ладонях, как величайшую ценность, любовно обдул с нее чуточку пыли и вдруг расстроился:
— Ну вот! Когда только поцарапать успел… Это… Что это?..
Илья бросил не слишком заинтересованный взгляд на приставку и хотел уже отвернуться, устраиваясь поудобнее, но стремительно побледневший старичок заставил настрожиться. Так, этого только не хватало! Его там из-за царапины на обожаемом раритете удар не хватит, случайно?
— Что с вами, вам плохо?
Фарнольдс вдруг разжал пальцы. Приставка вывалилась из ослабевших рук, но Антон (умничка!) успел поймать ее до того, как она шмякнулась на пол. Стажер выпрямился и каким-то странным голосом позвал:
— Господин лейтенант, смотрите…
На черном боку справа, так, что и не сразу заметишь, действительно была царапина. Илья почувствовал, как по спине пробежал табун мурашек, будто кто-то только что облизал ему уши вдоль и поперек.
Это была не просто царапина, а надпись, выцарапанная на металлическом корпусе явно детской рукой. «Инесса Валерьевна Милавская». Бабушка Евангелины.