– Ничего, я тебя научу, – уверенно заявил Агуду.
– Спасибо, не надо, – решительно отвергла эту идею Энту.
– Ты мне отказываешь? – с легким удивлением спросил Агуду.
– Да, я тебе отказываю, – медленно, как маленькому ребенку, ответила Энту, несколько озадаченная этой странной настойчивостью.
Ее недоумение выросло многократно, когда, услышав ее ответ, Агуду резко встал из-за стола и, не прощаясь, быстро покинул столовую.
– Он что – обиделся? – пораженно спросила она, обращаясь преимущественно к Доусэ.
– Ну, наверное, да, – озадаченно протянул тот.
– На что? Я же сразу сказала, что не умею. Да и с чего бы ему обижаться на какую-то малознакомую девицу, да еще и из-за такой ерунды?
– Ему просто раньше никто не отказывал, наверное, в этом все дело, – пожал плечами Доусэ.
– Не может быть! – решительно возразила Энту. – Просто не может такого быть, чтобы вообще никто и никогда не отказывал, в конце концов, бывают же и объективные причины.
– А ты считаешь, что отказала ему по объективной причине? – заинтересовался Доусэ.
– Конечно! – Энту даже удивилась, что тут могут быть какие-то сомнения. – Я же все объяснила!
– А Агуду, судя по всему, решил иначе, – задумчиво произнес Доусэ.
– Все равно – странная реакция на поведение малознакомой девушки. Не завидую я его подчиненным: начальник, постоянно выходящий из себя из-за всякой ерунды, – это же ужас кромешный! – с чувством ответила Энту, у которой до неора Лагейреса был именно такой.
– Странная, – закивал явно погрузившийся в какие-то размышления Доусэ, – обычно он так себя не ведет.
– Ладно, это все, конечно, очень интересно, но лично мне пора отдыхать, что-то я переутомилась, слишком много было сегодня впечатлений. – Энту встала и, попрощавшись с мужчинами, направилась к выходу из столовой, а остальные девушки, тоже спешно попрощавшись, потянулись следом за ней.
– Хотелось бы еще с вами пообщаться, может, что-то удалось бы придумать по поводу Хесса, но надо заняться обустройством – Сия переезжает ко мне в комнату, да и я еще пока не разобрала толком вещи, – с сожалением сказала Вана, когда они вышли из столовой.
– Ничего, зато, может, до завтра у нас возникнут какие-нибудь идеи на этот счет, – откликнулась Энту.
– Да, кстати, насчет тебя, – строго взглянула на нее Вана, – прием начинается в шесть, так что завтра в четыре я приду к вам, чтобы сделать тебе прическу и макияж.
– Да ты что! Зачем? – стала отнекиваться Энту.
– Затем, – поджала губы Вана. – И даже не думай спорить! Я все равно приду, заодно и как быть с поисками Хесса обсудим.
– Ладно, приходи, – со вздохом согласилась Энту. За этот день она почему-то так устала, что на споры просто не было сил.
Тепло попрощавшись с новыми приятельницами у дверей своей комнаты, которая была расположена ближе к лестнице, Энту и Аулэ прошли к себе.
– Я сейчас быстренько приму душ и спать, – решительно объявила Энту, и Аулэ, тоже изрядно утомленная, только молча кивнула в ответ.
Но когда они уже улеглись и даже погасили свет, любопытство победило и Аулэ поинтересовалась:
– А все-таки как ты думаешь – почему Агуду так отреагировал на твое нежелание с ним танцевать?
– Никак не думаю, – фыркнула Энту. – Я слишком мало его знаю, чтобы строить мало-мальски правдоподобные версии насчет причин его поведения.
– А мне кажется, что он влюбился в тебя без памяти, – мечтательно протянула Аулэ.
– Угу, и мой отказ ранил его в самое сердце! – скептически отозвалась Энту.
– Но ты ведь сама говорила, что люди обычно нравятся или не нравятся друг другу сразу.
– И что? Даже если предположить, что я ему действительно понравилась, во что лично я не верю, но допустим, это никак не объясняет такой странной реакции. Он взрослый человек, явно занимающий приличную должность, лет ему тоже где-то около тридцати, как и твоему Доусэ, а повел он себя как будто ему в три раза меньше. Или в пять.
Аулэ сначала хотела возразить, что Доусэ вовсе даже не ее, но передумала и вместо этого сказала:
– Ну а может, Доусэ прав и это просто от растерянности.
– Скорее от злости, – хмыкнула Энту. – Побоялся небось не сдержаться и при всех мне высказать, что он думает о приютских сиротках, смеющих отказывать достойным молодым людям.
– Побоялся? – удивленно переспросила Аулэ.
– Ну не то чтобы побоялся, просто такое высказывание вполне могло бы дойти до ушей ее величества, с таким-то характером у этого Агуду явно полно недоброжелателей, а ее величеству подобные слова в адрес одной из участниц отбора уж точно не понравились бы.