- Ты сам сказал - призраки, - глаза Грегори стали огромными, как у филина.
Джеффри презрительно взглянул на брата.
- Какая новость, особенно после того, что мы сами здесь ощутили.
- Конечно, - согласился младший из Гэллоугласов, - но слово не воробей, вылетит - не поймаешь.
Джеффри раздраженно поморщился и собирался что-то сказать, но Род остановил среднего, положив руку ему на плечо.
- Я просто называю явление, сын. Это способ справиться со страхом...
- Я не боюсь!
- Тогда ты храбрее меня. Если мы назвали причину страха, то теперь не можем сделать вид, будто его не существует.
Джеффри продолжал хмуриться, но замолчал.
- И что с того, что Медичи не выполнили свой долг? - спросила Гвен. Мы-то все равно обязаны его выполнить.
- Верно, - согласился Род.
- Тогда чем быстрее мы за это примемся, тем
лучше.
- О, так далеко я бы не заходил. Предпочитаю первую встречу организовать при дневном свете. Гвен повернулась к мужу.
- Откладывание не поможет, милорд.
- Конечно, нет, но я буду себя лучше чувствовать.
Гвен нетерпеливо мотнула головой.
- Неужели ты так устал в пути, что не выдержишь схватки?
- Ну, раз уж ты об этом заговорила - да. Вернее, я бы выдержал, если бы пришлось, но никакой полководец не поведет усталую армию в бой, если у него имеется другой вариант. И к тому же у меня есть еще одна причина.
- Какая?
- Я боюсь.
- Ты трусишь, отец? - завопил Джеффри. - Не может быть!
- Трушу, - Род отвернулся, подобрал упавшую ветку и принялся выметать участок для разбивки лагеря. - И войду в эти руины только при свете солнца.
Джеффри ошеломленно смотрел на него, потом повернулся к Гвендолен:
- Мама! Наш папа не мог стать трусом!
Гвен покачала головой, не отрывая взгляда от мужа.
Какое-то время Джеффри недоверчиво смотрел на отца, потом обратился к Фессу и повторил:
- Не может быть! Ты, который знаешь его дольше нас всех, который вырастил его с колыбели, скажи мне! Признавался ли хоть раз мой отец в том, что боится?
- Часто и регулярно, Джеффри, и правильно делал. Только глупец не сознается в том, что боится. Мудрый человек признается в том, что боится, пусть только перед самим собой, но потом побеждает страх.
Будущий герой, нахмурившись, задумался.
- В твоих словах есть смысл...
- Тот, кто отрицает страх, даже перед самим собой, лжет, - заверил его Фесс, - а страх, в котором не признались, может проявиться в решающий момент и обезоружить в битве.
Магнус внимательно слушал.
- Никогда не бойся признаться, что боишься, Джеффри, - продолжал Фесс, - но не позволяй страху удерживать тебя от активных действий.
- Но отца он удерживает! Прямо сейчас!
- Правда, и это для него нетипично, - согласился робот. - Может быть, ты спросишь родителя, почему он так поступает? Тем более, что он делает это так открыто.
Джеффри посмотрел на него, потом повернулся к отцу.
- Ты лжешь!
Магнус тоже повернулся, хотя и не так стремительно.
- Нет, - спокойно ответил Род, - я определенно боюсь этого замка.
Джеффри задрал подбородок.
- Но не настолько боишься, чтобы не разбивать лагерь в тени его стен.
- Ты заметил это... Джеффри поморщился.
- Прошу тебя, не будь со мной таким жестоким! Объясни, почему ты колеблешься.
Род взглянул на мальчика. Джеффри заерзал под взглядом отца, но продолжал держаться гоголем.
Магнус негромко сказал:
- Имеешь ли ты право услышать, брат, если утратил веру в него?
Джеффри, казалось, слегка расслабился.
- Не утратил. Правда. Я только хочу узнать причину, чтобы сохранить веру.
Род продолжал смотреть на усомнившегося в нем сына.
Наконец Джеффри опустил голову.
- Прошу прощения, сэр, в том, что усомнился в тебе.
- Ну, конечно, - отозвался Род. - Спрашивай, что хочешь, сын, хотя ответ может тебе не понравиться. Но, пожалуйста, не сомневайся в отце. Я этого не заслужил.
- Да, не заслужил, - задумчиво проговорила Гвен. - Но ты мог бы быть более открытым с нами, супруг.
- Я сказал бы больше, если бы мог подобрать слова. Но нужно несколько минут, чтобы сформулировать, что меня тревожит. Скажу пока просто: я не люблю сюрпризы.
- Ага! - облегченно воскликнул Джеффри. - Ты сам нам не раз говорил: не зная броду - не суйся в воду!
Род кивнул.
- Но мне потребовалось на это несколько минут, потому что перед нами не армия. Поэтому я и сказал, что боюсь. Эмоции - хорошая причина, и если я не могу понять, чего именно опасаюсь, разумно задержаться. Особенно, если есть возможность.
- Твои слова мудры, супруг мой, - кивнула Гвен. - Проведем ночь здесь, а утром узнаем, что сможем, - она повернулась к Корделии, которая внимательно слушала и делала в памяти зарубки на будущее. - Пойдем, дочь. Приготовим еду и позаботимся о ночлеге.
- Вы слышали, что сказала мама, мальчики, - подхватил Род. Разбивайте лагерь.
Огонь костра под треножником с котлом и запах горячей пищи значительно улучшили настроение семьи. Отблески костра плясали на голове Фесса и на семейной палатке, которая с годами увеличивалась, пока не превратилась в небольшой павильон.
- С чего мы начнем разведку этого замка, папа? - спросил Магнус.
- Ну, твоя мама и я немного уже знаем о нем, сын.
Гвен кивнула.
- Он достаточно близко от Раннимеда, и до нас все эти годы доходили слухи.
- Но ведь это были сплетни, - возразил Грегори.
Гвен снова кивнула.
- И потому наверняка ошибочны. Но в любом слухе кроется зерно правды.
- И что говорит этот Слух? - спросила Корделия.
- Во-первых, - ответил Род, - мы знаем, что замок называется Фокскорт. Мы можем считать это фактом, потому что именно так называл эти руины король Туан, когда даровал мне их.
- "Даровал" означает "обременил", папа?
Род едва не подавился похлебкой. Вытер рот и глаза и сказал:
- Только в данном случае, Делия. Обычно это означает, что король разрешает рыцарю здесь жить и пользоваться доходом с земли. Все равно, что получаешь титул и землю в награду за верную службу короне.
- Но земля по-прежнему принадлежит короне? - спросил Магнус.
- Теоретически да, но с практической точки зрения она принадлежит рыцарю, которому пожалована, и его наследникам.