А в одном доме осталась маленькая девочка. Ее глупый, но слишком заботливый папа настоял на том, чтобы дом был герметизирован. Все знали, что в этом нет необходимости, потому что астероид целиком накрывало силовое поле, которое никогда, никогда не может быть пробито Глупый папа и глупая мама уложили дочь в постель, а сами, держась за руки, отправились смотреть на звезды.
Уайти старался сохранить бесстрастное выражение лица, но сердце его то расширялось от гордости за сына, то сжималось от жалости к маленькой девочке.
К маленькой девочке, которая, проснувшись, увидела, что все вокруг умерли. И не было рядом никого, чтобы сказать ей, что это не ее вина.
К маленькой девочке, которая сидела перед компьютером, смотрела на экран своими проницательными глазами на сосредоточенном лице, к маленькой девочке, рядом с которой стоял дедушка и не знал, что сказать. Поэтому он спросил:
– А почему вышел из строя тот единственный генератор?
– Не знаю, – ответила Лона, – но обязательно узнаю. А когда узнаю, постараюсь, чтобы подобное никогда-никогда не повторилось.
Но она не пролила ни одной слезы.
Хотя Уайти очень хотел, чтобы девочка поплакала.
И вот они наняли лодку-ослика и отправились на Ферму. Найти герметический скафандр ее размера оказалось нетрудно: дети – совсем не редкость в поясе астероидов. С тех пор, как купола были объявлены абсолютно надежными и безопасными.
Обычные купола, стандартные.
– У всякого, кто поселит ребенка в экспериментальном куполе, мораль кукушки, – бормотал Уайти, одеваясь, но при этом почувствовал себя неловко. Может быть, его сын был бы менее самоуверен, если бы отец остался с ним?
– Что ты сказал, дедушка?
– Ничего, Лона. Пойдем посмотрим.
Он закрыл прозрачный шлем и проверил замки Лоны. Та, в свою очередь, проверила герметичность вакуумного костюма деда. И они вышли в миниатюрный шлюз.
– Час десять по стандартному времени, – предупредил их пилот. – Стоит вам задержаться хоть немного, и у меня не хватит энергии.
– Вернемся минут через сорок пять, – заверил его Уайти и закрыл внутренний люк.
“Мог бы и подождать”, – подумал он. Лодка-ослик целую неделю способна работать на куске льда. Конечно, Герман взялся за это дело, потому что сидел на нуле, как сам сказал. Но Уайти был согласен с пилотом, что лучше соблюдать осторожность. Впрочем, он сомневался, что старатель так уж нуждается в деньгах.
Полоска приобрела зеленый цвет, и Уайти нажал на нее. Люк переходного отсека открылся, и Уайти прикрепил трос безопасности к кольцу. Потом выбрался, передвигаясь осторожно и медленно в почти нулевом тяготении. Повернувшись, он взял трос Лоны, закрепил и помог девочке выйти.
Она выбралась легко: свободное падение было для нее привычным состоянием (Уайти позаботился, чтобы девочка взяла несколько уроков парения в невесомости). Но Лона побледнела, глаза ее стали огромными. Он почувствовал укол вины за то, что притащил ребенка на место катастрофы, стоившей жизни ее родителям, но взял себя в руки: доктор сказала, что все в порядке, девочка справится. Тем не менее он внимательно наблюдал за внучкой.
– Сюда, Лона. Герман поработал очень хорошо. Мы всего в пятидесяти ярдах.
Она кивнула, оглянулась и ощупью нашла его руку.
Неудивительно, подумал Уайти, глядя на пустые дома и склады. Они высадились вблизи детского парка. С центральной мачты свисали раскачивающиеся кресла на цепях, жалкие в своей пустоте и заброшенности. Лишь кое-где виднелись сломанные переплеты окон (Окна на астероиде! Какая вопиющая беспечность, какая дерзость и самоуверенность пионеров!). И никаких других повреждений. Ну, еще кое-где черепица сорвана с крыши, но немного: ветер оказался недостаточно сильным. Этот город погиб не от урагана, а от нашествия вакуума.
Мрачный город, мертвый и заброшенный, с воспоминаниями о семьях, о смехе и слезах, – призрачный город в космосе.
– Есть здесь... тела? – Лона с трудом глотнула.
– Нет, спасатели увезли их для погребения, – не было смысла говорить ей, что кладбище находится в глубинах самого астероида. – Если тебе кажется, что ты здесь уже была, не волнуйся. Ты действительно здесь была.
– Знаю, – ответила девочка, голос ее в наушниках шлема прозвучал безжизненно, – но тут очень страшно. Все такое знакомое, и я чувствую себя снова маленькой. Но в то же время все другое.
Да, безжизненное. Уайти вспомнил слова врача, что это посещение очень укрепит Лону, изгонит призрак вины, что нет почти никакой вероятности нового срыва, что девочка внутренне необыкновенно окрепла. Но в то же время, “конечно, мы не можем быть абсолютно уверены, мистер Уайти. Человеческий мозг невероятно сложен...”
– Это генератор? – Лона показала на металлическую полусферу, похожую на улей, в огороженном районе парка.
– Нет, всего лишь антенна, – ответил Уайти. – Генератор спрятан под землей.
Лона с изумлением посмотрела на деда:
– Как же он тогда мог взорваться?
– Мы не знаем, взорвался ли он, – напомнил ей Уайти. – Пойдем посмотрим.
Он нашел люк рядом с антенной, набрал кодовую комбинацию. Нелегко достался ему этот набор цифр – закрытый материал величайшей степени секретности, что очень важно для безопасности людей (не имеет значения, что те, кого должна охранять эта тайна, умерли четыре года назад). Но наконец, после письма врача, подтверждавшего, как важна эта экспедиция для душевного здоровья девочки, после нескольких взяток и множества безупречных логичных рассуждений, целая цепочка ответственных чиновников неохотно, но все же согласилась сообщить ему комбинацию. По-своему успокоительно узнать, что живые защищены так же надежно, как мертвые.
Уайти повернул ручку и поднял крышку люка. Исследователи осторожно спустились, вначале мужчина, освещая фонариком темное пространство.