— Это нечестно! — пожаловалась Корделия.
— Это не радость, а тяжелая ноша, — попыталась разубедить их Гвен. Потом она снова повернулась к Магнусу. — У тебя удивительная разновидность ясновидения, сын мой. Я слышала об этом, но никогда сама не встречала такого феномена. Ты можешь читать мысли, впитавшиеся в камень, дерево или металл, испытывая при этом радость и боль тех, кому принадлежали эти мысли.
— Психометрист! — Род широко распахнул глаза. Магнус повернулся к Гвен, посмотрел ей в лицо.
— Но почему я не замечал этого раньше?
— Потому что всегда был окружен множеством людей; мысли живых забивали те, что прилипли к камням.
— Может, просто мальчик взрослеет? — спросил Род.
— Мама говорит о сильных мыслях и чувствах, — заметил Грегори. — Может, менее сильные не сохраняются.
Гвен кивнула:
— Это верно. Уверяю тебя, замок в свое время принимал множество чрезвычайно возбужденных людей.
— И мысли их не были приятными, — Род нахмурился. — Старайся ни к чему не притрагиваться, сын.
— Попробую...
— Я тебе помогу, — Род повернулся к воротам.
— Нужно как-то опустить мост, иначе Фессу придется ждать снаружи.
— Хорошо... — Магнус тоже повернулся, выражение лица у него стало сосредоточенным, взгляд застыл.
— Грегори, помоги мне. Просто удерживай мысленно эту цепь, когда придет время. Гвен, если ты с младшими возьмешь правую цепь... Так. А теперь разом взялись...
Род посмотрел на нижнее звено цепи, сосредоточился, все окружающее словно расплылось. Звено засветилось, вначале красным цветом, потом оранжевым, желтым, наконец белым. И вот металл потек.
— Давайте! — выдохнул Верховный Чародей, и цепь приподнялась на фут. Он вздохнул и расслабился, наблюдая, как металл проходит в обратном порядке все цвета, охлаждаясь. Потом посмотрел на свое семейство: та, вторая, цепь снова пожелтела. Он повернулся к своей цепи, увидел, что она опять стала рубиновой, и велел Грегори:
— Хорошо, опускай ее.
Цепь со звоном опустилась, задевая за стену, и Род повернулся, чтобы присоединиться к тем, кто поднимал правую часть. Металл поплыл, цепь поднялась — и вот с низким скрежещущим скрипом, преодолевая старую ржавчину, повернулось большое зубчатое колесо. Скрежет перешел в стон, этот стон сопровождался ужасным скрипом моста, который все быстрее и быстрее опускался, пока не лег поперек рва. По дереву простучали копыта.
— Осторожней! — встревоженно крикнул Род. — Доски могли прогнить!
— Прогнившие рассыпались в порошок, Род, когда мост опустился, и я легко обхожу дыры.
Стук перешел в громыхающую череду звуков — это копыта Фесса вызвали эхо в проходе, — и во дворе появилась огромная черная лошадь.
Дети весело закричали. Гвен взглянула на Магнуса, увидела его оживленное лицо и слегка успокоилась.
— Почему разрушение — единственное, что у меня получается лучше, чем у вас? — проворчал Род.
— Потому что ты овладел пси-способностями сравнительно поздно, супруг мой, а не вырос с ними, — напомнила Гвен.
Грегори смотрел на гигантский брусок, погруженный в камень.
— Мы могли бы поднять его, папа.
— Так быстрее за работу.
— Но теперь мы не сможем снова поднять мост.
— Знаю, — Род улыбнулся. — Получилось неплохо, верно?
Утро они провели, исследуя замок, и обнаружили, что за долгие годы через окна нанесло груды листвы и веток. Нашлось также много старинной мебели, иногда даже на удивление целой.
И ни единой птицы.
Кстати, не попадалось и следов присутствия крыс или мышей.
— И все эти годы их здесь не было, — Корделия посмотрела на чердак. — Как это может быть, папа?
Род пожал плечами:
— Животные чуяли, что их здесь не хотят.
— И кто же их не хотел?
Род избежал ответа на вопрос.
— Но в этом есть и светлая сторона; по крайней мере, нам не нужно ставить мышеловки. Или подвергать опасности кошку.
— Нет, папа, — поправил отца Джефри. — Не кошка подвергалась бы опасности, а грызуны.
— Ха, — усмехнулся лорд Гэллоуглас, — бывает и наоборот. Любая кошка пришла бы в ужас, повстречав крыс, которых мне однажды пришлось видеть. Но, хвала Небу, их здесь нет. Хоть какое-то преимущество имеется у дома, который облюбовали призраки, — на мгновение в сознании Рода замельтешил призыв, который вполне можно было бы использовать в качестве рекламы: «Избавьте свой дом от надоедливых паразитов! Нанимайте призраков!» И, конечно, комический рисунок: призрак, кричащий крысе и таракану: «Кыш!» А те в смертельном ужасе бегут от привидения.
Род подумал, как назвать призрака.
Может быть, Дезинфектор?
Он покачал головой и вернулся к действительности.
— И никто не жил здесь целых двести лет, — Грегори удивленно осматривался, хлопая широко раскрытыми глазами.
— Ни одной живой души, — согласился Род.
Странно, но не было даже признаков бродяг, которые жили бы здесь или хотя бы ночевали. С другой стороны, учитывая, что мост был поднят, такое трудно было осуществить. Кстати, возникает вопрос, почему мост оставался все эти столетия поднятым. Род представил себе, как замок покидает последний слуга. Он перепрыгивает через щель, оборачивается назад и смотрит, как медленно поднимается мост, притягиваемый противовесом. Либо так, либо этому последнему слуге пришлось остаться в замке. Род вздрогнул от этой неприятной мысли и понадеялся, что ему никогда не доведется встретиться с последним слугой. Ни в каком обличии.
Замок был достаточно обычен: крепость, окруженная стеной и напоминающая в плане ограненный бриллиант. На севере и на юге сторожевые башни, сама крепость охраняет западную сторону, а ворота — восточную. Крепость трехэтажная, первый этаж представляет собой большой зал пятидесяти футов в диаметре, на втором этаже расположено несколько комнат, очевидно, помещения семьи. А на третьем установлены против окон небольшие катапульты и самострелы со ржавыми стрелами — арсенал для обороны сверху.
— Хватит! — Гвен хлопнула в ладоши. — Если нам придется тут задержаться, пусть даже ненадолго, то необходимо приспособить крепость для жизни. Магнус и Грегори, начинайте подметать. Корделия и Джефри, выбрасывайте мусор в ров.
Джефри завопил и принялся за работу: в окна полетели сразу целые груды листьев. Корделия посмотрела на старый изломанный стол, тот поднялся в воздух, свесив поломанные ножки, и поплыл к окну.
Магнус нахмурился.
— Почему они бросают, а мы должны подметать, мама?
— Потому что твоя сестра лучше заставляет предметы летать, — ответила Гвен. — А Грегори легко проникает в щели между балок.
— Но мы с Джефри...
— Вам назначена работа по причинам, которые тебе хорошо известны, — объявила Гвен твердым голосом. Но потом смягчила тон. — Обещаю, что когда перейдем на другой этаж, вы поменяетесь местами. Помоги мне, сын мой.
Магнус улыбнулся.
— Как хочешь, мама. Дашь мне свою метлу?
И исчез в облаках пыли. Род с сомнением посмотрел на этот вихрь. Потом вздохнул с облегчением: если бы метла попала в руки Джефри, были бы серьезные осложнения, если только не пойдешь за ним с дубинкой в руках. Но даже в таком случае метла, вероятно, победила бы дубину, а работа так и не была бы сделана.
Целых пятнадцать минут все шло хорошо. Потом Джефри сердито спросил:
— А зачем нам вообще это делать?
— Ты хочешь жить в грязи? — презрительно спросила Корделия.
Джефри собрался что-то ответить, но Магнус опередил его.
— Не спрашивай, сестра; на самом деле тебе не хочется услышать ответ.
Джефри гневно покраснел, но прежде чем он смог взорваться, Грегори весело предположил:
— А вдруг это поможет изгнать призраков.
Джефри получил передышку. Он покачал головой, все еще хмурясь.
— Настоящие призраки! — продолжал Грегори с блестящими глазами. — А я-то считал, что это старушечьи сказки!
— На Грамарии любые старушечьи сказки могут оказаться правдой, Грегори, — напомнил Фесс.