— Но как же твоя клятва?
— Начну нарушать ее через три секунды. А теперь убирайся!
— По магазинам? — Вайсер едва не подавился. — Малыш отправляется по магазинам? Эй, если увидишь что-нибудь красивое и пенящееся, хватай и вели наполнить!
— Оставь его, Вайсер, — бросил Маккракен. — Он, по крайней мере, уговорил Грейс выйти.
— Да. Отличная работа, мистер, — Вайсер подошел с улыбкой. — Кстати, приятель, откуда ты столько знаешь о женских нарядах?
— Мистер Вайсер, — очень вежливо ответил Род, — я постоянно и внимательно изучал наряды — и, то, что в них обряжено.
— Да? И чему же ты научился?
— Очень многому, особенно в том, как упаковываться и драпироваться, — Род повернулся, услышав стук шпилек. — Готовы, мэм?
— Еще бы, уборщик! — в каюту плавно ступила Малдун в бархатном платье, волосы ее ниспадали мягкими волнами, макияж был безупречен. Она подмигнула. — Пошли посмотрим Титан! — и девушка подцепила Рода под руку.
Вайсер поворачивал голову, следя за достойной парой. Он изучал удаляющиеся фигуры, но главным образом ту, что принадлежала очаровательной женщине.
— А знаете, этот парень умнее, чем кажется.
— Да, и, может быть, он так умен, что даже кое в чем глуп, — согласился Маккракен. — Я очень встревожен, Олби.
— Выпускная школа д'Арманда, — усмехнулся Вайсер.
— Я у тебя что-нибудь выпущу, если не перестанешь ржать.
— Я не ржу, я усмехаюсь.
— Ну, все равно, прекрати, она идет.
Они приподняли шляпы.
— Привет, Грейс!
— Рад видеть тебя, Грейс!
— Да, Грейс оправдывает свое имя! Грации ей не занимать, — прошептал Вайсер, уставившись в удаляющуюся спину. — Кажется, парень знает, что делает.
— Может, и знает, — согласился Маккракен. — Верни-ка глаза на орбиту, Олби, а то того гляди ослепнешь.
— Снова Церера, — вздохнул Маккракен. — Уэлк отправляется к своей жене, капитан выходит на охоту за бабочками, а я иду обедать.
— Что бы ни делать, давай делать, — Вайсер начал ерзать. — Обязаны ли мы ждать капитана?
— Скорее, он ждет вас, — объявил вошедший Уэлк. — Мне кажется, он не прочь прочесть нам проповедь.
— Относительно свободы?
Вошел улыбающийся Донаф.
— Внимание! Парни, я понимаю, это вас расстроит, но наш добрый «Мюррей Рейн», кажется, приобретает дурную репутацию.
— Плохую репутацию? — возопил Вайсер. — Да мы вели себя как ангелы! Если сравнить нас с... — он неожиданно смолк.
Донаф кивнул.
— Именно это я имел в виду, мистер Вайсер. Кто слышал о респектабельном моряке — моряке или космонавте? Но я хочу, чтобы вы всегда соблюдали достоинство. Попробуйте быть в увольнении чуть менее дикими. Ну, хорошо, а теперь... Куда вы все уставились?
Все три офицера смотрели ему за спину, и глаза у них стали как блюдца.
— Капитан... Грейс...
Донаф повернулся, чтобы посмотреть. Удивился. Посмотрел еще раз.
Мелкими быстрыми шажками к ним приближалась Малдун, одной рукой касаясь переборки. Глаза ее горели, она улыбалась, платье подчеркивало изумительную фигуру.
Донаф выпучил глаза, словно его хватил апоплексический удар.
Вайсер первым пришел в себя:
— Эй, Грейс, я знаю отличное местечко...
Маккракен оттолкнул коллегу и в свою очередь предложил:
— Грейс, не согласишься ли пообедать в самом фантастическом ресторане...
Уэлк выглядел несчастным: его ждала жена.
— Внимание!
Все вытянулись. Капитан увидел, что Грейс тоже встала смирно, и перевел дыхание.
— Джентльмены, — сказал он спокойно, — на сей раз я воспользуюсь правом старшинства. Мисс Малдун, не окажете ли мне честь пообедать со мной сегодня вечером?
— О, да, капитан! — лицо женщины засветилось неземным очарованием, она взяла капитана под руку и вышла со своим кавалером под звезды. Они с Донафом смотрели только друг на друга. Вайсер постоял у выхода, поглядел им вслед и уныло проворчал:
— Ребята, открою вам секрет, наша девчушка влюблена в нашего капитана по уши. Я это знал и раньше. Но на него-то почему так сейчас подействовало?
— Может, потому, что он раньше не сознавал, что она женщина, — сказал Род.
Вайсер повернулся к нему, сузив глаза.
— Будешь говорить, только когда к тебе обращаются, мистер! Если Грейс разобьет себе сердце, ты за это ответишь!
На мгновение Роду показалось, что Вайсер не будет дожидаться, пока у нее наступит разочарование в душке-капитане. Он уже приготовился к драке, решив на этот раз не уступать. И смог только сказать:
— Ей это было необходимо.
— Это так, — Род увидел, что Вайсер не собирается махать кулаками и постепенно остывает. — Мне следовало бы возненавидеть тебя, но я не могу, — он долго разглядывал Рода, потом медленно кивнул. — И ты тоже, парень?
Род глотнул и кивнул.
Рука Вайсера взметнулась — хлопнула Рода по плечу и повернула к ручке люка.
— Пошли, уборщик, напьемся.
И они напились. Вдребезги.
Он проснулся от звуков пения, жалобно захрипел, попытался зарыть голову под подушку, но ее безжалостно убрали.
— О, Род, как было чудесно!
Род едва сумел распялить налившиеся кровью глаза. На его койке сидело воплощение женской красоты, а он был не в состоянии ни восторгаться, ни потрогать, ни предпринять еще что-нибудь.
— Всю ночь, Род! Он провел всю ночь, и со мной одной! Не отправил меня назад на корабль!
— Я счастлив, — простонал Род.
— Сначала обед, потом танцы! Потом мы пошли в ночной клуб, и к нам подошел цыган и играл на виброскрипке — только для нас!
Род хотел попросить женщину говорить потише, но не решился, боясь, что это ее обидит.
— Потом был другой клуб, и еще один, и я надеялась, что он не станет ко мне приставать, потому что не знала, сумею ли сопротивляться, но он не приставал.
Хвала небу за это маленькое чудо. Лично Род желал бы, чтобы корабль перестал так раскачиваться.
Но потом вспомнил, что это не парусник, а космический корабль, и волны бьются только в его желудке.
— Никаких других женщин! Никаких блондинок! Никаких брюнеток! Только я! — Малдун завертелась в пируэте. У Рода перехватило дыхание и закружилась голова.
— Мы выпили, но немного. Нам это было необходимо. Позавтракали в «Пастише» и прогулялись по бульвару Зевак. Я никогда раньше не понимала, как прекрасны астероиды, ты знаешь, они похожи вальсирующие звезды! И он остановился перед церковью, единственной церковью на Церере, и попросил меня выйти за него замуж!
Род промолчал, слишком потрясенный, чтобы произнести хотя бы один членораздельный звук.
— Конечно, я сказала «да». Мне даже думать не пришлось: в мечтах я это уже говорила множество раз! Я сказала «да», и он ввел меня в церковь, и мы пригласили священника, и он велел нам взяться за руки, а на обратном пути мы заглянули в ювелирную лавку, и вот оно!
Она сунула под нос Роду маленький ледник. Тот вытаращил глаза на айсберг и тонкое золотое колечко под ним. Внутри у него все перевернулось, внутренности опустились. Но он сумел прошептать:
— Наилучшие пожелания, новобрачная!
— Спасибо, дорогой! Я всем этим счастьем обязана тебе! — Малдун обняла его, быстро, но крепко поцеловала и сказала: — Я никогда не забуду, что ты сделал для меня, — наклонила голову, неожиданно застеснявшись, и выдохнула: — А теперь я должна идти. Меня ждет муж.
И она исчезла в вихре мономолекулярного шелка и тафты.
Род застонал, перевернулся и свесил голову к ведру, стоявшему рядом с койкой.
— Фесс, что я наделал?
— Ты сделал хорошую женщину счастливой, Род.
— Но я не этого хотел!
— А чего ты хотел?
— Ох... не знаю... Но она должна была каким-то образом понять, что по-настоящему люблю ее только я, и прийти ко мне!
— Ты заслужил ее вечную благодарность, Род. Она теперь твой друг на всю жизнь.
— Но я совсем не это имел в виду...
Глава одиннадцатая
Внезапно в зале прозвучал низкий стон.
Дети мгновенно вскочили, волосы у них встали дыбом. Гвен выпрямилась и вопросительно взглянула на супруга.
— О, нет! — простонал Род. — Опять?
— Это дух другого типа, папа.