— Ах, оставь, — Регги наклонил машину и начал крутой спуск. — Вести машину клево!
Ширли завопила и вцепилась в обивку. Ее била крупная дрожь.
— Не верещи, все будет в порядке, — Регги выровнял машину, надув губы.
— Слава Богу! — Ширли едва не потеряла сознание. — Регги, пожалуйста, высади меня. Или найди побыстрее гигиенический пакет!
— Эй, не надо никаких эксцессов! Эта обивка совершенно новая!
— У меня нет выбора! — выдохнула Ширли.
— Ну, ладно, ладно! — Регги с отвращением сбросил скорость и машина начала спокойно снижаться.
Ширли дышала медленно, всхлипывая.
— Никогда... больше... не хочу... такое... испытывать!
«И не испытаешь, судя по нашему свиданию», — про себя сказал Регги, глядя на пролетающую над головой полицейскую машину.
— Интересно, куда это он чешет?
— О, наверное, где-то просто пьяный водитель, — Ширли глубоко вздохнула и выпрямилась. Машина села. — Мы уже сели?
— Да, мы благополучно вступили в контакт с поверхностью земли, — заверил ее компьютер. — Точнее, с асфальтовым покрытием.
— Боже, какое счастье, — Ширли протянула руку и схватилась за ручку двери.
— Эй! Ты что делаешь? — возразил Регги.
— Выхожу, — решительно ответила Ширли.
— Глупая телка! — Регги сидел в углу, мрачно смотрел на приборы и пил очередной мартини. Окружающее расплывалась перед глазами, но это даже хорошо: алкоголь обязательно вытащит его из дерьма, в которое превратился вечер, на который он возлагал столько романтических надежд. — Что она вообще о себе мнит?
— У мисс Делдер образование в области искусства, — сообщил компьютер.
— Заткнись! — проворчал Регги. — Кто тебя спрашивает?
Компьютер обдумал команду «Заткнись», решил, что это равносильно приказу замолчать, потом сравнил с последующим вопросом, противоречащим приказу. Пришел к заключению, что, судя по контексту, вопрос чисто риторический, и разумно решил промолчать.
— Эта дура просто не знает, что такое настоящий мужчина, — продолжал бормотать Регги. — Знает только этих своих снобов из колледжей, — он поморщился, вспомнив, что один из этих снобов сделал с ним во время спарринг-матча, а второй — когда Регги попытался продемонстрировать свое искусство на татами. — Все они недоноски и сопляки.
Компьютер пополнил свой банк данных нерационального поведения человека, решил, что хозяину нужно поговорить, чтобы снять стресс, и потому задал пробный вопрос:
— Они ведут себе нечестно по отношению к вам?
— Еще бы! Всегда смеются над тобой, говорят о том, чего ты не понимаешь! «Как вам понравился вчерашний концерт, Регги?» «Что вы думаете о пьесе, Регги?» Всегда говорят со мной свысока. Как будто я только в спорте разбираюсь. Эй, подай-ка мне еще мартини!
Дверца автобара раскрылась, и Регги подхватил стакан, пролив половину содержимого на пол.
— Тьфу! В следующий раз не наполняй доверху!
Компьютер зарегистрировал команду.
— Как прикажете, сэр.
— Как прикаж-ж-жу, как прик-к... кажу! Когда ты делал, что я прикажу? — рявкнул Регги.
— Я изо всех сил стараюсь удовлетворить...
— Да? Тогда почему ты проповедуешь мне законы?
— Я не могу...
— Всегда берешь на себя управление, когда я пытаюсь вести, — рычал Регги. — Дай сюда приборы! Сейчас полетим по-настоящему! — он наклонился и включил ручное управление. — И не смей брать на себя!
В предвидении неразумных действий хозяина уровень напряжения в программе компьютера увеличился.
— Сэр, я полагаю, уровень содержания алкоголя в вашей крови...
— Не проповедуй мне о прелестях трезвости, я сказал! Двинули!
Четверть своей мощности компьютер переключил на приказы, отданные Регги, потом поискал в памяти, но не нашел приказа, запрещающего проповеди, проверил определение проповеди и пришел к заключению, что не совершал этого действия. Другая четверть мощности продолжала следить за поворотами и раскачиваниями машины, а оставшаяся половина пыталась разрешить противоречие между базовой программой и приказом Регги не брать на себя управление. Компьютер экстраполировал результаты варварского вождения, привел их в соответствие с возвышающимися вокруг небоскребами, напряженным вечерним движением и пришел к тревожному заключению.
— Сэр, если вы продолжите нынешний курс, вы неизбежно столкнетесь со зданием или с другой машиной!
— Заткнись, жестянка, и лови кайф от полета! — выпалил Регги. — Ты не лучше ее!
Компьютер видел, как приближающаяся машина заполняет поле зрения его рецепторов, рассчитал векторы сближения двух машин и заключил, что столкновение произойдет через 5,634 секунды (последующие цифры он округлил). Он хотел предупредить Регги, но этому мешал приказ «заткнуться». Компьютер взял бы на себя управление и избежал столкновения, но Регги запретил это. Таким образом, возникло противоречие между двумя аспектами программы: тем, который требовал обеспечить безопасность хозяина, и тем, который требовал повиновения. Конечно, он может нарушить приказ, чтобы спасти хозяина. Но есть ли необходимость в этом? Надо подумать. В конце концов, у него целых 5,634 (теперь уже 5,137) секунды. Для компьютера пять секунд — очень большое время, так что можно позволить себе подумать.
Человек в таком случае подумал бы: «А какие будут последствия для меня?» Но для мозга серии ФСС этот вопрос не важен: всякий ущерб для самого робота не имеет значения. Робота можно отремонтировать, а болевых цепей у него нет. Важно только одно: будет ли нанесен вред хозяину, во-первых, и будет ли причинен ущерб пассажирам другой машины, во-вторых. Где-то на периферии крутилась проблемка поломки другой машины. Робот просуммировал свои рассуждения и пришел к неутешительному выводу, что если будет выдерживаться прежний курс движения, то:
а) последует ущерб для хозяина;
б) последует ущерб для хозяина (пассажиров) другой машина и
в) будет повреждена вторая машина.
В качестве побочного результата будет поврежден и он сам. Следовательно, необходимо уклониться от возможного столкновения. Но хозяин приказал не вмешиваться.
Проблема приобретала чисто академический интерес, если хозяин вознамерился сам свернуть в последний момент. Может, это не лучший поступок, но не компьютеру решать, так ли это. Поэтому робот сообщил:
— Вы на курсе пересечения с другой машиной. Хотите ли повернуть...
— Заткнись!
Компьютер заткнулся, снова обдумал ситуацию и заключил, что должен нарушить этот весьма неразумный приказ.
— Вы собираетесь отвернуть перед столкновением с другой машиной?
— Конечно, — фыркнул Регги. — Ты что, считаешь меня полным идиотом?
— Нет, — искренне ответил робот. Он знал, что интеллект Регги укладывается в рамки нормы, правда, приближаясь к нижней границе, но все равно хозяина нельзя назвать полным идиотом.
Столкновение должно было произойти через 2,98 секунды. Робот заметил, что приближающаяся машина начала поворот, но рассчитал, что этого недостаточно, чтобы избежать столкновения. Машина Регги тоже должна отвернуть. Но так как Регги сказал, что собирается свернуть в последний момент и, как хозяин, запретил компьютеру вмешиваться, ФСС ничего не мог поделать.
Однако компьютер знал время мышечной реакции Регги и мог рассчитать, насколько оно зависит от содержания алкоголя в крови. Он рассчитал, что тело не сумеет ответить на приказ мозга быстрее, чем за 1,23 секунды, и если к этому моменту поворот не будет начат, его нужно будет делать самому. И в соответствии с этим компьютер считал наносекунды и ждал.
За полторы секунды Регги закричал:
— Пора!
За 0,9 секунды машина начала отворачивать.
За 0,8 секунды компьютер понял, что Регги отворачивает недостаточно круто и что столкновения, по крайней мере частичного, не избежать. Поэтому он взял на себя управление, но только для того, чтобы увеличить скорость в том направлении, которое уже принял Регги.
В последнее мгновение машины разошлись, не столкнувшись.
Почти...
«Почти» — ударил медный гонг, и это был удар, заполнивший гулом окружающее пространство. «Почти» — это сумма кинетических энергий двух материальных тел, соприкоснувшихся на почти параллельных курсах. «Почти» — это человек, прижатый в противоперегрузочной сети к задней стенке кабины, и еще два человека, барахтающихся в такой сети, как мухи в паутине. «Почти» — это скрип одной пластиковой поверхности о другую, грохот столкновения и отскока, болезненный, выворачивающий душу наизнанку вой турбины, пытающейся увеличить мощность антигравитационного поля, чтобы ослабить столкновение. «Почти» — это ошеломленный водитель, который осматривается по сторонам и с трудом произносит: «Что... что случилось?»