— М-м-м, — послышался стон с пола. Кряхтя и постанывая, арахнид встал на лапы и первым делом посмотрел вниз, а затем обернулся. — Ну да, не сон.
После он вперил взгляд в меня. И та-а-ак ласково на меня посмотрел, что мороз по коже прошелся вдоль позвоночника.
— А теперь ты расскажешь мне, как у тебя получилось активировать зуга с подобными способностями.
Сглотнула вязкую слюну. Я, конечно, думала, пока прибиралась на кухне, как именно у меня получилось активировать его, и даже опыт провела вполне удачный, но откуда мне знать, как способности к электрическому разряду появились у моего угря.
В тот вечер говорили долго: арахнид пытал вопросами с дотошностью маньяка. Выяснив, что активация проходит путем впитывания кольцом крови и не обязательно владельца, долго пытался добиться объяснений о внешнем виде и способностей моего зуга. Пришлось придумать целую историю о богатом воображении. Еще будучи маленькой придумывала себе друзей и т.д. Насчет электрического разряда пошла в полную несознанку. Объяснить его появление даже путем воображения, а тем более способом работы не представлялось реальным для руги, коей я сейчас являлась. Раскрываться перед арахнидом я побоялась.
Зато я узнала, что обычных зуг арахнид активироваться не может.
— Что же, интересный способ активации, надо кое-что проверить, — бормоча себе под нос, он скрылся в коридоре, а я наконец пошла спать.
Спала крепко; мне снился сон, который я вижу очень часто: открываю глаза в своей постели, рядом спит любимый муж, а в приставленной кроватке — мое золотце — моя доченька.
— Кажется, я плакала во сне. — Я провела рукой по лицу, убрав влагу с глаз. Осознание неправильности пришло мгновенно, и, широко открыв слезящиеся глаза, увидела прямо перед собой пол с высоты нескольких этажей.
— А-а-а-а! — Ультразвук получился знатный: кажется, не только весь замок слышал, но и вся планета.
Высоты я всегда боялась, а тут с утра пораньше. Начала дергаться, пытаясь ухватиться сильнее за то, на чем я лежала, но руки то и дело попадали в дыры, усиливая панику. Даже не поняла, когда меня схватили за шкирку, и я вцепилась в твердую опору руками и ногами.
Пришла в себя крепко вцепившейся в Арахнида, который шипит от боли. Я немного ослабила хватку, но не выпустила своего спасителя.
— К-к-как я ту-т-т оказалась? — Зуб на зуб не попадал: меня колотило от пережитого.
— У меня возникло пару вопросов к тебе. Пошел за тобой, но ты уже спала, — просипел немного придушенно арахнид, — ну и захватил тебя, чтобы второй раз не ходить.
— А почему здесь оставил? — зашипела не хуже змеюки. Мандраж от пробуждения сошел на нет после такого сногсшибательного объяснения произошедшего.
— А куда тебя деть спящую, у меня кровати нет, — и голос такой честный-честный, аж звенит хрусталем.
Делать нечего, пришлось успокаиваться и слезать; к тому же арахнид занес меня в свою лабораторию на твердый каменный пол. Медленно опустила сначала ноги; он даже согнул свои конечности так, чтобы я встала на пол. Потом разжала руки и только сейчас заметила, что успела намотать его белоснежную гриву себе на руку. Кое-как распутавшись, отступила на два шага назад. Мало ли что, ведь совершенно не знаю его.
Можно сказать, все прошло хорошо. Я наконец узнала, что за металлические письменности появились на моем животе: оказывается, это привязка к зугу с его характеристиками не только о составе яда: по ним можно подобрать антидот. Поэтому это место вампиры защищают сильнее всего и никому не показывают, даже членам своей семьи. И да, у меня их теперь две.
Арахнид с удвоенной силой и рвением ставил на мне опыты по активации черного зуга и последующей привязкой к другому носителю. Так на свет появились земные представители фауны, такие как: очковая кобра, древесная жаба, тарантул. Вот на последнем настроение арахнида скатилось на отметку ниже некуда, и меня буквально выкинули из лаборатории, связав паутиной так, чтобы и до пола долетела и не размазалась по нему. С помощью рыбки освободилась и пошла на кухню: от всех переживаний аппетит разыгрался зверский.