«Мужчина? — задала себе вопрос. — Ну, предположим, как и меня, его перемещают в тела изначального пола, а о нем говорили, как о драконе, а не драконихе. Но все же как он выглядел взрослым? Помню, что говорили, он спятил у вампиров — ну тут у меня два варианта: это Декай или Арахнид, хотя для меня и Империал не особо уравновешенная личность. Если он был Декаем, то мне конец, а если паучарой, еще есть шанс найти общий язык».
«Тихос был в ужасе от происходящего, значит, можно предположить, что это был Арахнид. Но опять же, вдруг он был в ужасе от осознания, что тоже умрет. Нет, он бы с увлечением маньяка завороженно смотрел за процессом. Страха в его глазах не должно было быть, да и вряд ли был бы в том заторможенном состоянии, в каком встретила впервые. Интересно, что именно заставило его выйти из своей раковины? Надоело. Я так устала, полежу немного с закрытыми глазами». — Сама не заметила, как заснула.
***
— Прекрасно, ну просто замечательно, иду не знаю куда, — ворчала я, пробираясь по узкой вытоптанной тропинке между высоких, вполне привычных взгляду деревьев, зарослей кустарников и высокой лесной травы. — Ну и где здесь север, где юг? Где мох на деревьях, который растет с северной стороны? Совершенно идиотское знание, как будто это поможет узнать, в какой стороне тут есть поселение или живые люди.
Я шла по тропинке уже некоторое время. Проснулась поздно, когда местное светило пробивалось сквозь зеленые кроны огромных деревьев. Куда больше, чем обычный тополь, но ниже вековых секвой. Температура воздуха была комфортная: около двадцати градусов. После сна по телу прошли мурашки, и я порадовалась, что не очнулась зимой или под осенним дождем. Но тем не менее утро не задалось.
Разбудило солнце лучиками, бегавшими по глазам сквозь колышущиеся ветки деревьев, пение птиц и задубевшие затекшие конечности, которые ломило после сна. Еле приняла сидячее положение.
«Если я оказалась здесь, то и дракона наверняка забросили сюда же. Осталось только найти его, — размышляла, кряхтя разминая тело: — Надеюсь, он опять узнает меня. Пожалуйста, пусть это будет Арахнид: Империала, а тем более Декая я не переживу!»
— Кстати, и что это было? — гневно закричала в небо. — Это что за боль? Бонус после недавней смерти?!
«Бесит, в первый и во второй раз подобное „наслаждение“ было только в процессе. Ладно, меня вряд ли слышат, а если и слышат, думаю, им плевать на меня и мои претензии. Я так понимаю, и здесь не будет добреньких местных, которые приютят, объяснят уклад жизни и спать уложат в теплой постельке».
— Я домой хочу к Машеньке и Димке, — уже хлюпая носом, заявила в пустоту леса, шагая по высокой траве: — Я соскучилась и устала. Верните меня домой.
И вот, пробираясь через непроглядные заросли сочной травы, набрела на вполне утоптанную лесную тропу. Направление выбрала по считалочке: повернула направо. Хорошо, что небольшой ключик блеснул в траве бликами солнца на воде. Лизнув воду в ладошках, решила, что сойдет, и напилась как следует. Протерла лицо и руки: на большее этот малюсенький источник воды был не пригоден. Очень пожалела, что нет ничего, во чтобы могла набрать воды. При себе имела рубашку на тонком кожаном ремне, такие же хлопковые штаны свободного кроя. И что-то наподобие плетеной обуви. Отчего сразу вспомнился разговор с мужем:
«А почему ты мне цветы не даришь? — спросила, разглядывая фото сестры на страничке в социальной сети с очередным букетом цветов от ее мужа.
— Хорошо, в следующий раз, когда возникнет острая необходимость покупать обувь, подарю цветы — высушишь и сплетешь лапти, — получила лаконичный ответ от любимого».
От воспоминаний губы сами растянулись в улыбке. Солнце стало светить ярче ровно до небольшой лужи, попавшейся мне на пути. В которой я увидела свое отражение.
Чумазая в разводах грязи, худая юная девушка лет двадцати с длинными черно-белыми волосами до лопаток. Белые пряди, надо полагать, подарок сегодняшнего утра. От осознания «подарочка» поморщилась. Хорошенько отмыла руки и лицо от чернозема, расчесала волосы пальцами, убрав их в косу, конец завязала длинной травинкой.
— Наверное, испачкалась до того, как проснулась, не припомню, чтобы я ковырялась или лазила по земле. — Разглядывая чистое лицо, опять причитала, подобно старой бабке: — И где новая внешность? Где пухлые губы, огромные глаза, а также грудь третьего размера и в придачу округлившаяся попа?! — Я негодовала: — Мало того, что выдернули из моей жизни, лишив любимых близких, дак еще и плюшек нет! Гады!