Полежав некоторое время неподвижно, пришла в себя и, взглянув на малышку, взяла себя в руки и начала попытки освободить себя. Как оказалось, за три дня я похудела — меня не кормили точно, а горе-ученый не удосужился подтянуть ремни, думая, что жертва никуда не денется. Поэтому я ужом выползала из-под ремней, обдирая не только старые раны, но и получая новые от пут. Самое сложное было — не свернуть себе шею и не сломать позвоночник, когда я выбралась больше чем наполовину туловища и теперь свисала со стола вниз головой. Руки были слабыми и не могли удержать вес тела. Еще немного усилий, и я кулем шмякнулась о холодный каменный пол, чудом ничего не сломав и не свернув.
Вдох-выдох, вдох-выдох. Пытаться встать и не подумала: подползла как смогла по полу к малышке и, запеленав ее в эти тряпки, прижала к себе, несмотря на саднящую ободранную кожу. Малышка лежала смирно, не капризничая.
— Все будет хорошо, я тебе обещаю — стараясь утешить скорее себя, чем малышку начала говорить с младенцем. Но, как и в прошлый раз, поразилась слишком осмысленному взгляду для трех дневного младенца. Столько опыта и отчаяния плескалось в этот момент в глубине глаз ребенка — мне стало не по себе. — Для начала предлагаю выбрать для тебя имя — начала я, чтобы отвлечься — Как тебе, например, Виктория — в моем мире это означает Победа? Нет? Не нравится? Может Маргарита, Королева Марго! Звучит красиво и гордо. — смеялась я, но малышка неожиданно гукнула, причмокнув беззубым ртом. Расценила как согласие с ее стороны: — Вот и отлично королева Марго приятно познакомиться здесь меня зовут Рил, а теперь надо выбираться от сюда. Полежи немного я постараюсь найти тебе еды.
Устроив малышку обратно на кушетку, обложив валиками из тряпок, чтобы не упала, начала обследовать лабораторию. Хоть за три дня не видела посетителей у этого упыря, но рассчитывать, что никто не придет было глупо. Начала ревизию со стола с химикатами и приспособлениями. К моему счастью нашлось что-то наподобие спирта, запах соответствовал, зато цвет был ярко синий. Оторвав небольшой кусок от большого полотна с кушетки, обработала раны на своем теле. В процессе было обнаружено новообразование возле пупка — походило на рисунок только из металла. Отковырять не получилось.
— «Ладно с этим разберёмся позже» — бубнила под нос, разбирая ворох тряпок на кровати. Ходить с голой грудью было не комильфо. Ничего чтобы хоть как-то походило на одежду. Просто тряпки разной длины и ширины. Зато пеленок получилось достаточно. Их я отложила на стул к синему спирту.
Скрипя сердцем и подавляя рвотный позыв, подошла к телу упыря. Разрезав балахон спереди по середине, кое-как сняла его с Декая. Получился неплохой халат, правда пришлось укоротить, до середины бедра, под пояс приспособила тряпку из кучи. А вот с провизией было туго. Ничего съестного я не нашла в комнате ни для себя, ни для малышки.
— «Но чем-то же он кормил ее до этого» — раздумывала, глядя на спящую Мргариту — «Малышка скоро должна проснуться, а кушают такие крохи примерно каждые два часа.»
Пришлось вооружиться подобием скальпеля и выглянуть в единственную дверь.
— «Не повезло» — резюмировала после того, как закрыла обратно дверь: там был коридор, узкий, длинный, темный.
Завязала в самую большую тряпку приготовленные вещи, ей оказался оторванный подол. Пару раз активировала зуга, так и не поняла в кого он превратился. По мне, так он напоминал плоское лезвие ножа без рукояти. На ощупь гладкое и мягкое, как толстые плоские водоросли.
«Если дать Зуге имя, приказы можно отдавать мысленно» — Надо же, в этот раз весьма своевременно — ехидно отвесила комплемент своей памяти.
— «Дать имя, как же назвать-то тебя. Сил думать нет, а еще надо идти еду малышке искать. Будешь Рыбкой» — припечатала я.
Отдала приказ быть в полной боевой готовности, пока на внутренней стороне запястья. Если схватят — обрежет руку противника. Закрепила скарб на спине, в руки взяла спящую малышку и тихо-тихо вышла в коридор, пеняя на ходу на свою Рыбёху: — «И чего фонарика, встроенного нет, если ты такое чудо техно науки, блин».
Пройдя несколько метров услышала позади то ли шаги, то ли топот лап. От испуга и голода совершенно перестала соображать рационально, поэтому, испугавшись, побежала как могла вперед. Было несколько лестниц, на этот раз я поднималась вверх, надеясь вырваться к ругам. Через несколько коридоров стало немного светлее, стало появляться больше дверей, что усиливало страх еще сильнее, ведь любая могла открыться в любой момент. Что в конце концов и случилось, я была возле лестницы, как дальняя дверь от меня открылась, и оттуда кто-то вышел. Разглядывать я не стала, сил почти не было, из последних сил поднялась еще на пролет выше и начала дергать двери в надежде уже спрятаться, а не убежать скорее от опасности, скрывавшейся за ними. Малышка проснулась, смотрела на меня своими умными внимательными глазками и не плакала, хоть я и чувствовала, что пеленки мокрые.